Чебдар, Летопись одного турпохода
Шрифт:
Новиков:
– Где палатка? Я поставлю!
Глаза у Кадета бешеные. Что у него на уме?
Коботов:
– Борька, следующий ты!
Меня сменяет Аляев.
Я:
– Михалыч! Давай тоже, а то мы скоро выдохнемся!
Михалыча на массаже сменяет Шуркевич, но Филиппов, сделав несколько вдуваний, бросает и не может отдышаться.
Я бегу за Кадетом и едва не натыкаюсь на него.
Кадет (через каждое слово -- мат):
– Где они тут ... нашли место для палатки. Нет тут ни ...
Я:
– Иди, смени кого-нибудь. Я поставлю палатку.
Кадет:
– Я палатку ставлю, понимаешь!!! Палатку!
Я:
– Иди, смени кого-нибудь. Там устали!
Кадет:
– Я палатку ставлю! Надо ставить палатку!
Приходится перейти на его язык:
– ...твою мать! Давай палатку! Иди ко всем!..
В глазах у Новикова слегка проясняется:
– Тьфу! Черт с тобой!..
Швыряет палатку и странной походкой идет назад. Подбираю ее. Появляются Света и Лена.
Я:
– Где вы нашли место?
Лена:
– А вон там (показывает вверх на обрыв, над которым оказывается замаскированная терраска, лучше места не придумаешь).
Я:
– Сами поставите? (Делая ударение на втором слове)
Лена:
– Конечно, поставим.
Передаю палатку, возвращаюсь к ребятам и сменяю Кадета на искусственном дыхании. Голова Андрея на коленях Верки. Он по-прежнему не проявляет признаков жизни.
Я (Беляеву):
– Женя! Давай тоже.
Беляев:
– Нет, нет! Не могу!
Я:
– Почему?
Филиппов:
– Оставь его. Его блевать тянет.
Нащупываю пульс и обманываюсь. Пульсацию кончиков моих пальцев я принимаю за пробуждение пульса у Андрея:
– Есть!
– Нет, нету...
Прошло два часа.
Филиппов:
– Ну, что! Дальше бесполезно...
Я:
– - Лена! А помнишь, мы с тобой читали...?
Лена:
– Да-да! Надо делать и делать!
Филиппов (Шибаевой):
– Палатки поставили?
Лена:
– Да. Света вешает котелки.
...Спустя минут сорок...
Филиппов бросает делать массаж. Стоит спиной к нам, прислонившись к громадному камню, положив лицо на руки. Плечи вздрагивают.
Я (Шуркевичу):
– Леша! Массаж!
Леша делает массаж, я -- искусственное дыхание.
Я (Коботову):
– Ардальоныч! Давай еще!
Снова и снова пытаемся оживить Андрея.
...
Филиппов сидит на камне. Задумался. Глаза сухие.
Я:
– Михалыч! Лоб холодный и руки...
Филиппов:
– Ничего лучшего не мог принести?..
...
Спустя три часа после начала попыток оживить Андрея.
Конечности холодные. Весь холодный.
Смерть.
Андрей Изотов мертв. Ничто в мире уже не может его спасти.
Много позже Кадет мне объяснил, что у него в тот момент в голове что-то сдвинулось. Он шел с палаткой в руке с единственной мыслью:
– Для чего мне все это нужно?! Связался я с ними! Сейчас поставлю палатку и уйду. Зачем они мне?..
А в это время - ты с какой-то ерундой...
– Сейчас-то ты понимаешь, что я правильно вмешался?
– спросил тогда я.
– Ну, сейчас-то, конечно, все понятно, -- честно ответил Кадет.
В то время, когда я убеждал Кадета отдать палатку, Дерябин, Ульянов, и Мельников с разрешения руководителя отправились вниз по ущелью. Их задача состояла в том, чтобы как можно скорее сообщить людям о нас. О трагическом исходе парни, конечно, еще не знали. Когда, передав палатку Лене со Светой, я возвращался к группе, гонцы попались мне навстречу. Они шли быстрым шагом с легкими рюкзаками, вглядываясь далеко вперед.
...А сейчас, когда мы завернули мертвого Андрея в спальный мешок, кажется, силы меня оставили. Заметив это, Леша Шуркевич пришел на смену, помогая нести тело погибшего товарища.
Потом кто-то спросил:
– А где Андрюшка Ефименко?
Посмотрели, его и вправду среди нас нет.
Вперед вышел Шуркевич:
– Как только Андрея Изотова завалило, Ефименко побежал вперед, сказав, что помчался к людям за помощью.
Все встрепенулись.
– И ты, что же, не мог его задержать?!
– - с угрозой в голосе спра-шивает Жутяйкин.
– Я пытался, но не смог, -- оправдывается Шуркевич.
– Стойте, стойте, -- вмешивается Филиппов, -- ну-ка, расскажи по порядку, как все было?
Выслушав Лешу, Михалыч плюнул с досадой:
– Тьфу ты. Этого еще не хватало!.. Ну, ладно... может, вернется. И добавил, показывая на мертвого Андрея:
– Его мы сейчас завернем в полиэтилен, а завтра обмыть, что ли надо... Сейчас попьем чаю и будем располагаться. Обо всем завтра...
Весенние ручьи и ветры образовали в корнях старого кедра подобие грота. Туда мы и уложили завернутое в спальный мешок и полиэтилен тело Андрея. Совсем рядом с палатками.
Молча сидели у костра. Зачем-то кипятили воду в двух котелках. В поздних сумерках зашумел ветер, черные тучи заволокли небо, начал моросить дождь. Стало совсем темно.
Вдруг снизу из темноты, со стороны места гибели Андрея Изотова через толщу густой измороси донесся слабый крик. Все разом дернулись, как от удара электрическим током. Что это??!
– Это парни вернулись - там нельзя пройти!
– - неестественным голосом проговорила Света.
Однако, это оказался Андрей Ефименко.