Чеченская рапсодия
Шрифт:
Первым на его пути оказался тот бандит, которого ранили в самом начале боя. Это был рослый мужчина лет под сорок с неподвижным лицом и почти бесцветными глазами. Его низкий лоб прикрывал чуб из свалявшихся волос. Под кафтаном темного цвета с широкими рукавами виднелась грязная рубашка с расстегнутыми пуговицами, не закрывавшая мощную шею и бугристую грудь, которую украшала золотая цепь с медальоном и с лютеранским крестиком поверх него. Из-под верхней одежды виднелись брюки военного покроя, а на грязных голенищах сапог посверкивали медные колесики шпор. Заметив рывок казака, он сделался белым как полотно, видимо рана от пули была серьезной. Но инстинкт самосохранения заставил его выбросить руку с саблей вперед и достойно встретить молниеносный удар клинка соперника. Захар закрутил жеребца на месте,
Не успел разбойник повернуться к финну спиной, как тот моментально присел на одно колено и принялся торопливо заряжать ружье. Скорее всего, кучер когда-то был хорошим солдатом и участвовал в боевых действиях, в том числе и против русских. Может быть, поэтому он не желал общаться с Захаром, с самого начала притворившись не понимающим русской речи.
Но размышлять на эту тему было некогда. Захар рванул уздечку на себя и развернул жеребца на задних ногах, давая понять, что собирается покинуть поле боя. Дравшийся с ним бандит с облегчением расслабился, он осел в седле подтаявшим сугробом, зато товарищ, решивший ему помочь, пришпорил своего коня, отрезая пути отхода. Но едва передние ноги лошади коснулись земли, Захар вновь поднял ее на дыбы и мгновенно очутился позади преследователя. Тот поздно понял свою оплошность, попытался уйти, на ходу сменив направление, и в этот момент конец сабли Захара полоснул разбойника вдоль спины, распарывая на нем вельветовый кафтан вместе с телом. Бандитская лошадь все-таки завершила маневр, который оказался последним для ее седока. Взмахнув руками, он на всем скаку грохнулся на землю. Захар остановил жеребца, смачно сплюнул и провел рукавом рубашки под носом. Вид разбойника, испускающего дух, не затронул в нем никаких чувств, даже богатый перстень на его правой руке не вызвал желания спешиться и забрать добычу. Казаку хотелось достать из кареты припрятанную под сидением деревянную баклажку и хлебнуть припасенного на крайний случай домашнего чихиря, чтобы не одолела проклятая икота.
Позади раздался громкий выстрел. Казак обернулся и увидел, как начал валиться с лошади раненый бандит. Сначала он наклонился к густой гриве, словно собирался вцепиться в нее скрюченными пальцами, не удержавшись, свесился на один бок, и только потом опрокинулся навзничь, пугая своего коня ударом рук по его задним его ногам. Буланый скакун взвизгнул и протащил мертвого седока несколько сажен, пока его за уздечку не перехватил кучер, сделавший тот самый смертельный выстрел. Похлопав коня по морде, финн повернул угрюмое лицо в сторону Захара, в его скандинавском облике даже в такой момент не разгладилась ни одна черточка.
Он по прежнему оставался древним викингом, признававшим власть над собой только себе подобных. Захар поморщился, как от зубной боли, и зарысил к фаэтону, возле которого до сих пор продолжался поединок француза и последнего рыцаря с большой дороги.
Противники оказались достойными друг друга, каждый из них по-прежнему пытался подловить соперника на ложных выпадах, но видно было, что испытываемое обоими адское напряжение начинает давать сбои. Теперь все зависело только от того, кто первым прозевает молниеносный удар. Захар остановился в отдалении, он понимал, что французский шевалье вряд ли воспримет его вмешательство в дуэль как бескорыстную помощь. Скорее всего, он оскорбится, решив, что какой-то невежа принял его за обыкновенного обывателя. Разбойник тоже понимал, что песенка его спета, уйти от врагов, у которых имелись лошади и ружья, не представлялось возможным. И он мечтал лишь об одном — подороже продать свою жизнь. В какой-то момент это ему почти удалось. Француз, отскакивая назад после очередной атаки, зацепился ногой за оглоблю. Бандит тут же потянулся саблей к его голове, наверное, он
Кавалер опустил клинок, смахнул пот с лица и вздернул подбородок, но ему не удалось покрасоваться перед остальными участниками боя, потому что к мужчинам уже бежали по дороге обе девушки, на ходу поддергивая подолы длинных платьев и выкрикивая какие-то похвальбы. Из всего потока можно было разобрать лишь слово "герои", звучащее почти одинаково на русском и французском языках.
Завидев их, даже мрачный возница, по-прежнему стоявший в стороне, осклабился щербатым ртом посреди рыжеватой бороды с густыми усами и громко констатировал на своем языке:- Лапси! Охо-хо, лапси. — и принялся подбирать оружие.
Карета и фаэтон были отремонтированы с помощью инструмента, оказавшегося в сундучке запасливого кучера, и хотя проломы в их деревянных боках зияли по-прежнему, двигаться они вполне могли. Захар распределил лошадей разбойников среди мужчин, принимавших участие в бою, исходя из незыблемого казачьего правила — кто скольких врагов убил. Себе он взял двух буланых жеребцов, французу и кучеру достались каурый и гнедой.
Прежде чем разъехаться своими дорогами, путники собрались вместе, чтобы отметить нежданную встречу, а заодно и скорую разлуку.
— Скажите, кто вы такие, господа? — поднимая чарку, спросил у случайных боевых соратников Захар. — Вот разъедемся сейчас и не будем знать, кого благодарить за наше спасение от неминуемой смерти. Если бы разбойники разделались с вами, то они обязательно напали бы на нас, и неизвестно, на чьей стороне была бы победа.
— Это правда, — поддержала жениха Ингрид. Она успела простить нахала, разбившего карету, и теперь с удовольствием перешла на его родной язык. — Мы не справились бы с бандитами, если учесть, что вначале их было пять человек. Спасибо вам, месье, за то, что вы еще раньше избавили нас от первого из них…
— Извини, дорогая Ирэн, но пусть этот мушкетер на второго жеребца не рассчитывает, — покосившись на девушку, пробурчал как бы себе под нос Захар. Ему не понравилось, что она вроде усомнилась в его отваге. — Кони уже поделены, может быть он еще встретит ту лошадь, когда отправится в путь дальше. — Вряд ли она поскакала в другую сторону, — одернув его за рукав, прошипела девушка. — Помолчи, нам важно узнать, кого нам в помощь подослал сам Господь. Француз весело переглянулся со своей спутницей и сделал вежливый поклон:
— Буало де Ростиньяк, — представился он. — Наследник французского рыцарского рода Огня и Меча. Мы направляемся в Россию по делам государственной важности.
— Мадемуазель Сильвия д'Эстель, — наклонила головку и его изящная подружка. которая вся представляла из себя кокетливое изящество а ля Севинье. — Я сопровождаю своего кавалера и тоже происхожу из древнего дворянского рода.
— Ничего себе! — невольно присвистнул Захар. — Вот это встреча с почти королевскими особами. Как же эти дворянчики решились путешествовать в одиночку?
— Как и мы, — прошипела невеста. — Но ты забыл представиться.
— Терской казак Захар Дарганов, слуга царю и отечеству, — перейдя на французский, назвал себя ее спутник. — Наверное тоже из древнего казачьего рода, но у нас за родословными никто не следит.
— У тебя еще все впереди, — оборвала его собеседница, она присела в легком книксене.
— Мадемуазель Ингрид Свендгрен, потомственная дворянка из семьи шведских эрцгерцогов, имеющих родственные связи с королями из династии Бернадот. Энсио Хююпия, шведский подданный финского происхождения и кучер семьи Свендгрен. В этом путешествии я сопровождаю свою госпожу.