Чеченский излом. Дневники и воспоминания
Шрифт:
Предисловие
Книга, которую вы, уважаемый читатель, держите в руках, не является третьим томом моих мемуаров. Это не новое произведение, а обновленный, доработанный вариант двух книг, вышедших в свое время в издательстве «Вагриус» — «Моя война: Чеченский дневник окопного генерала» и «Чеченский рецидив: Записки командующего». Теперь они под одной обложкой и единым названием.
Вполне естественно, что с течением времени многие моменты моих ранее опубликованных воспоминаний утратили свою актуальность, а значит, пришлось от них отказаться при подготовке данного издания. И, конечно же, некоторые фрагменты мемуаров нуждались в дополнениях, поскольку за несколько
Впрочем, что уж говорить о текстах книг, если изменился и я сам. Прошло уже довольно много времени с того дня, как состоялось мое прощание с армией. Более сорока лет довелось мне прослужить в Вооруженных Силах. Все было в этой жизни, как у любого человека, живущего на Земле: и радости и невзгоды, и взлеты и падения. Но всегда я старался оставаться человеком, которому верят и на которого надеются. Я не жалею о том времени, а горжусь им. Безусловно, армейские годы и, в частности, война на Кавказе — одна из главных вех моей жизни.
От автора
Мой отец, Николай Николаевич, был кадровым офицером, военным летчиком. После окончания Краснодарского авиационного училища его направили на фронт. Войну закончил в Берлине, в мае 1945-го. Через год в Ханкале, пригороде Грозного, он встретил терскую казачку Надю, мою маму.
В 1958 году отец попал под так называемое хрущевское сокращение и был уволен из Вооруженных Сил. Эта участь постигла в те годы многих капитанов, майоров — молодых, здоровых, полных сил и энергии мужиков. Отец крайне болезненно переживал случившееся. Дошло до того, что как-то, с присущей ему прямотой, рубанул мне: «Ноги твоей не будет в армии!» (имея в виду мое возможное поступление в военное училище).
Я понимал, что в душе его — незаживающая, мучительная рана. Такое не проходит бесследно. Он ушел из жизни в самом расцвете сил — в 43 года.
Я всегда помнил об отцовском наказе и по окончании школы в городе Нальчике поступил на архитектурный факультет Московского института инженеров землеустройства. Однако после смерти отца вынужден был, бросив учебу, уехать домой, поскольку семья оказалась в трудном положении. Устроился на работу, помогал матери и младшим сестрам. Но когда пришло время выполнять священный долг перед Родиной и надевать военную форму, я подал рапорт с просьбой зачислить меня курсантом Казанского высшего командного танкового училища, тем самым нарушив запрет отца. Уверен, что поступил тогда правильно, и не сомневаюсь: будь жив отец, порадовался бы за сына. И вовсе не потому, что Трошев-младший дослужился до генерала и стал командующим войсками округа. Отец очень любил армию, и, видимо, это чувство передалось мне. Фактически я продолжил главное дело его жизни, чем и горжусь.
До сих пор с благодарностью вспоминаю своих первых командиров: взводного — лейтенанта Солодовникова, ротного — капитана Корзевича, комбата — подполковника Ефанова, учивших меня азам военной науки.
Спустя почти тридцать лет знания, полученные в стенах училища, а затем и в двух академиях, пришлось применять не только в повседневной жизни, но и на войне. На войне — особенной во всех отношениях. На войне, которую армия вела, в силу объективных и субъективных обстоятельств, на своей территории против бандитов и международных террористов. На войне, которая проходила на моей родине. На войне, которая шла по особым правилам и не вписывалась, по большому счету, ни в какие классические схемы и каноны.
Трагические события последних лет на Северном Кавказе неоднозначно воспринимались в нашем обществе в 90-х годах, да и сейчас вызывают споры.
Может быть, я так никогда и не взялся бы за собственные мемуары. Однако вышло в свет уже немало книг, где прямо или косвенно рассказывается о событиях в Чечне. Удивительно, но большинство авторов страшно далеки от той проблематики, которую затрагивают в своем «творчестве». Они толком не видели и не знают ни войны, ни людей (чьи имена тем не менее фигурируют на страницах книг), ни менталитета местных жителей, ни армии. В общем, благодаря такому легковесному подходу некоторых авторов создана целая мифология вооруженных конфликтов на Северном Кавказе.
Лиха беда начало. Основываясь на этих созданных пишущей братией мифах, начинает разрастаться новая поросль сказок о чеченской войне. Например, как аксиому уже приняли в российском обществе тезис о полной бездарности и бессилии армии в первой чеченской кампании. Теперь же, опираясь на этот сомнительный тезис, другое поколение «специалистов по Чечне» строит свои не менее сомнительные концепции и выводы на кривом фундаменте. Что из этого может получиться, кроме уродливой конструкции?
Мне, человеку, прошедшему обе чеченские войны, участвовавшему в боях с ваххабитами в Дагестане, трудно мириться с домыслами, а то и с откровенной ложью о событиях, которые доподлинно знаю.
Побудило взяться за перо и еще одно обстоятельство. Чеченская война сделала широко известными и в нашей стране, и за рубежом многих политиков, военачальников и даже бандитов. Большинство из них я знал и знаю лично. С одними встречался и общался, с другими был в общем строю — плечом к плечу, с третьими воевал не на жизнь, а на смерть. Мне известно, кто есть кто, что кроется за словами и поступками каждого из них. Однако тот имидж, который создала им пресса или они сами себе, зачастую не соответствует действительности. Допускаю, что мои оценки слишком личные. Но даже в этом случае считаю, что могу публично выразить свое отношение ко многим «прославленным участникам чеченских войн». Даже обязан сделать это, хотя бы ради полноты картины.
Рассказать о войне на Северном Кавказе побудило меня и желание предостеречь всех от повторения допущенных в 90-х годах серьезных ошибок — и политических, и военных. Мы должны усвоить горькие уроки Чечни. А это невозможно без трезвого, спокойного и глубокого анализа всех событий, произошедших в республике за последние годы. Надеюсь, что мои воспоминания будут этому способствовать.
Добрым подспорьем в работе над книгой стали дневники, которые я старался по возможности вести регулярно. Память — вещь ненадежная, поэтому я иногда записывал детально многие эпизоды, давая свою оценку событиям. Поэтому читатель найдет немало дневниковых фрагментов.
Не могу не выразить признательности тем, кто помогал мне в работе: фотокорреспонденту Валерию Матыцину и журналисту Сергею Артемову. Моя особая благодарность военным журналистам Геннадию Алехину и Сергею Тютюннику, которые фактически стали соавторами моих книг.
Задумывая эти мемуары, я видел своих будущих читателей в тех, кто потерял в Чечне родных и близких, кто наверняка хочет понять, за что и как погибали их сыновья, мужья, братья…
Судьба сводила меня на войне с разными людьми: и с политиками, и с военачальниками самого высокого ранга, и с лидерами бандитских формирований, и с простыми российскими солдатами. Мне довелось увидеть их в разных ситуациях. Каждый из них проявлял себя по-разному: кто-то был тверд и решителен, кто-то пассивен и безразличен, а кто-то разыгрывал свою «карту» в этой войне.