Чего хотят демоны
Шрифт:
По счастью, маг — это очень уважаемая профессия. Даже если он только-только вступил в ученичество. Благоразумная госпожа Нганду никогда не отказывается ссудить двум ученикам кувшинчик-другой пива или хотя бы ячменной сикеры. В долг, всё в долг. Когда Креол и Шамшуддин вырастут и оперятся, они уж верно не позабудут оказанных благодеяний.
Креол лениво поскрёб ногтями грудь. Ни единого волоска. Ему уже почти шестнадцать, а шерсть на груди до сих пор не растёт. Зато на верхней губе и подбородке первый пушок уже появился — спустя несколько лет он обязательно станет
Сквозь полудрёму донеслось тихое шлепанье. Босые ступни. Наверное, Шамшуддин продрал глаза и спускается в умывальную. Сегодня ученики мага ночевали на крыше — в такую жару лучше всего спать прямо под звёздами. Блаженна прохлада шумерской ночи, ничто не сравнится с этой дивной негой…
— Яу-у-у-у-у-у!!! — разорвал тишину дикий вопль.
— Вставайте, поганцы!!! — одновременно прорычали над самым ухом.
Всполошившийся Креол резко открыл глаза… и тут же снова их зажмурил. Все тело пронизала страшная боль. Ученик мага скрючился и заскулил, держась за мучительно ноющий живот.
По нему словно шарахнули осадным тараном!
— Сию минуту вставайте, щенки! — зло прошипел чей-то голос. — Не то я…
Креол торопливо перекатился на живот, с трудом поднимая голову. Слезящиеся глаза кое-как различили костлявую ссутулившуюся фигуру — Халай Джи Беш.
Любимый учитель.
В руках дряхлый демонолог держит тяжёлый медный колокол на палке. Его звон созывает рабов к приёму пищи. И именно этим колоколом Халай только что от души шарахнул любимых учеников. Одного и другого — точно в живот.
— Мои внутренности… — жалобно простонал Шамшуддин, держась за отбитую печень. — О мои бедные внутренности…
— Немедленно замолчи, смрадная отрыжка Червя, не то твоя голова разделит судьбу брюха! — яростно сверкнул глазами Халай. — Поднимайтесь, ублюдки! Солнце давно поднялось, и вы тоже поднимайтесь!
Креол выпрямился, исподлобья поглядывая на учителя. Этому старому маскиму уже перевалило за сто лет, но он по-прежнему мастерски орудует жезлом и прочими орудиями для битья, А силища, как у молодого.
Не иначе использует какую-то магию.
На лестницу Шамшуддин успел выбежать первым. Замешкавшийся Креол тихо ругнулся.
Если Халай станет спускаться последним, то окажется у него, Креола, за спиной. И всю дорогу будет колотить ученика в спину. Ни за что не упустит столь удобного момента.
Если же попробовать пропустить учителя первым, тот непременно вспылит и обвинит Креола в медлительности и неповоротливости. Не только устами обвинит, но и палкой.
А пронырливый Шамшуддин в любом случае останется небитым.
С завтраком тоже не заладилось. Эхтант Ага Беш при виде младших учеников насмешливо положил на язык последний кусочек свинины и с подчеркнутым удовольствием облизнулся, А перед Креолом и Шамшуддином рабыня поставила пустую, без единого мясного волоконца ячменную похлёбку.
— Пошевеливайтесь, ленивые скоты, пошевеливайтесь! — не переставал орать Халай, провожая каждое зёрнышко ненавидящим
Креол с Шамшуддином и так работают ложками изо всех сил, спеша проглотить как можно больше похлёбки. Когда у учителя лопнет терпение, он просто выбьет плошки из рук, да ещё и зарядит кулаком в зубы.
Халай Джи Беш — самый злобный старик во всём Шумере.
— Можете не торопиться так, — прозвучал холодный голос. — Время есть.
Креол и Шамшуддин бросили быстрые взгляды на двери, ни на миг не прекращая работать челюстями. В кухню вошёл высокий полуседой мужчина в железном шлеме-шишаке с металлическим гребнем. Длинные волосы и короткая борода — так стригутся воины. А шлемы с гребнями носят только военачальники — лугали.
— Лугаль Хакуррай… — вполголоса пробормотал Креол, переворачивая опустевшую миску. — Интересно…
В самом деле, интересно, что за дело заставило начальника стражи Симуррума спозаранку явиться в гости к их учителю?
Хотя догадаться можно. Симуррум не так уж велик, и новости здесь распространяются быстро. В последнее время все судачат только об одном — о загадочном убийце, отправившем в Кур уже два десятка душ.
Причём это явно не человек, а какая-то потусторонняя тварь.
К кому же ещё обратиться с такой бедой, как не к демонологу?
Судя по кислому лицу Халая, этот гость не стал для него сюрпризом. Старый маг покрепче сжал жезл и буркнул, глядя в сторону:
— Ты пришёл рано, лугаль. Я ждал тебя только к полудню.
Вопреки обыкновению Халай не приправил слов ни единым ругательством. Креол ехидно сверкнул глазами. За полгода, прожитые в этом городе, он успел запомнить, что лугаль Хакуррай — держащая колонна Симуррума. Даже городской эн [2] старается не портить с ним отношений.
Да что говорить — достаточно взглянуть, как морщится Халай Джи Беш, как исходит дурной желчью. Один из величайших демонологов Шумера вынужден смирять своё высокомерие — слишком хорошо он знает, что бывает с магами, дерзнувшими пойти против лугалей императора Энмеркара. Даже Верховный маг Шурукках не заступится за ничтожного кудесника, позабывшего, где пролегает грань дозволенного.
2
Эн— правитель города и одновременно верховный жрец главного городского храма.
Халай бросил быстрый взгляд в сторону Креола. В слезящихся глазах загорелось бешенство — учитель сразу догадался, о чём думает ученик.
Костлявый старикашка в два широких шага пересёк пространство кухни и с размаху огрел Креола жезлом. Жёлтые зубы плотно сжались, едва не крошась от напряжения. Халай Джи Беш принялся охаживать ученика палкой, вымещая скопившуюся злобу.
— Довольно, — холодно произнёс Хакуррай, глядя на расправу с явным неодобрением. — Знай меру, абгаль Джи Беш. Всему есть свой предел.