Чехов
Шрифт:
Алиса покачала головой:
— Нет. Семья решила, что я пойду на государеву службу. Поэтому меня определили в сыскной отдел жандармерии.
Я понятливо кивнул. В принципе, логично. Отец Алисы, Александр Белов, был весьма обеспеченным промышленником, но не имел дворянского титула. Был выходцем из бастардов. Поэтому семья решила, что пора получить герб. И возможно, за десять лет службы, Беловой будет пожалован титул. Не без помощи отца, само собой. Связи и деньги могли решить в Империи многие вопросы.
— Похвально, Алиса Александровна, одобрил Алексей.
Девушка зарделась, будто и впрямь засмущалась от такой похвалы. Мне всегда казалось, что Белова умеет быть беззащитной и милой, когда сама того пожелает.
Мы вышли на Михайловский проспект, по которому прогуливались люди. Здесь вышагивали ведомые экскурсоводами туристические группы, слышался гомон и смех. Это был центральный проспект города. За спиной осталось станция метро имени Адмирала Нахимова, неподалёку от которой располагался наш лицей и студенческий городок. Справа от нас, вдалеке, блестели на солнце купола Собора святого Луки. А дальше, за широкой лентой реки, высился шпиль военно-морской академии. Мы свернули налево, и по проспекту двинули в сторону "Старого Лепрекона" — питейного заведения, расположенного в паре кварталов. В туманном городе все сложнее становилось найти годное место для отдыха от трудов праведных. Почти в каждом собирались либо туристы с восторженными рожами либо местная толерантная элита с выбритыми бровями. В этом же заведении было приемлемо. Кабак вот-вот должен был открыться, а нам не терпелось отметить окончание лицея.
Мы пересекли конный мост, постаменты которого украшали статуи укрощения коней, и свернули направо, к улице Нахимовцев. И вскоре вышли к дому, на торце которого красовалась вывеска с зелёным человечком в высокой шляпе.
— А вот и наш любимый паб, — пропел Алексей, когда мы поднялись по ступеням.
Парень потянул на себя дверь, которая пронзительно заскрипела.
Мы вошли в просторный зал, который по причине раннего времени был еще пуст.
— Здрав будь, Матвей, — поприветствовал Алексей бармена и сел за стойку, забравшись на высокий стул.
— И вам доброго дня, мастера, — ответил улыбчивый мужчина. — Вам как всегда?
Суворов кивнул, и бармен поставил на стойку три полных стакана. Два с тёмным напитком, и один со светлым, которое любила Алиса. Хитро уточнил:
— Вас можно поздравить, господа?
Алексей сделал большой глоток и кивнул:
— Да. Перед тобой сидят три специалиста в области права.
Матвей взял пузатую кружку и принялся натирать ее льняной салфеткой.
— Тогда первая порция за счёт заведения, господа. Поздравляю.
— Благодарствуем, — ответила за всех Алиса.
— Впереди ещё практика, — заметил я, и сделал глоток. Пена оставалась на стенках бокала снежными хлопьями. Здесь его подавали неразбавленным, терпким, с горьковатым привкусом. Именно таким, как я люблю. — И ведение дневника. А затем, по итогу, поступление в имперский университет.
— Учение-свет, — ответил Матвей с доброй усмешкой.
Алексей сделал ещё глоток и обернулся ко мне:
— Хочешь идти в коллегию? Или откроешь частную практику?
По своду законов империи выпускник-специалист мог работать либо в коллегии, либо под чётким надзором куратора от палаты адвокатов. И практиковать специалисту позволяли в основном только с простолюдинами при дежурствах, которые оплачивало Министерство Юстиции. Но ни одна коллегия в городе не решилась взять меня в свои ряды. Сыграла роль моя темная натура.
— Частную, под надзором куратора из палаты адвокатов Петрограда, — ответил я.
— Дела по распределению и дежурства, — протянула Алиса, которая устроилась рядом со мной. — Романтика.
— Низкооплачиваемые, от Министерства Юстиции, — поддакнул Суворов.
Я только пожал плечами:
— Таков путь.
— Думаю, у Чехова есть небольшая заначка на чёрный день, — хмыкнула Белова. — Так ведь?
Она с любопытством взглянула на меня, ожидая ответа. Врать не было смысла, поэтому я кивнул:
— Моя любимая бабушка дала мне немного денег, чтобы встать на ноги.
— Хитро, — оценила Белова. — Уже нашёл помещение под офис?
Я покачал головой:
— Пока еще нет.
— Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, мастера, — произнес Матвей и сорвал с пробковой доски между полок листок бумаги. — Моя сестра сдаёт дом в старом городе. На первом этаже была лавка, на втором жилые помещения. Если вам надобно…
— Надобно, — поспешно воскликнул я, посмотрев на адрес, нацарапанный карандашом на стикере.
Бармен кивнул:
— Сейчас уточню детали. Мало ли.
Он отошёл от стойки, достал из кармана телефон. Я едва усидел на месте, осознав, что и не ждал такой удачи.
— Ну вот, не зря пришли, — довольно отметила Белова.
За спиной хлопнула входная дверь, а затем послышался насмешливый голос:
— О, смотрите, кто здесь? Труполюб, и его друзья.
— Или всё-таки зря, — поспешно отозвалась помрачневшая Алиса.
Голос был мне знаком, да и шутка вполне привычная. Некромант и вправду по-своему любит смерть и трупы.
Я вернул стакан на столешницу, обернулся. У входа стояли пятеро парней в форме Михайловского полка. Четверых из них я хорошо знал. Это был Сергей Минин, сын влиятельного чиновника, и его друзья из дворян рангом пониже.
Мы были старыми знакомыми. И всегда наши встречи заканчивались безобразной дракой. С переменным успехом. Иногда мы побеждали, иногда проигрывали и ложились отдохнуть на пол какого-нибудь кабака или городскую мостовую. Но если такое случалось, в следующей схватке мы неизменно брали реванш. И уходили с поля боя, оставив противника лежать на земле. Настолько была сильна наша ненависть друг к другу.
Я усмехнулся, молча рассматривая эту толпу.
— Чего уставился? — тут же вскинулся один из друзей Минина.