Чехов
Шрифт:
— Простите, я не знаю его прозвища, — покачал головой я. — Осведомлен, что он принадлежит к организации "сыны". На руках у него татуировки карт и знак группировки.
— Я знаю Плута, — севшим голосом подтвердила девушка и облизала пересохшие губы.
— Так вот. Его дело досталось мне по назначению. И подозревается он в убийстве.
— Я ничего не знаю, — быстро проговорила девушка и для надежности мотнула головой.
С узла волос выпала шпилька и упала на пол. Локоны рассыпались по плечам, и Ольга закинула их за спину. А потом присела, чтобы поднять заколку. Я успел заметить крохотную татуировку черносотенного легиона у нее за ухом. Рисунок оказался вписан в небольшую бабочку, но ошибки не было.
— Я не верю, что Плут убил этого бедолагу, — продолжил я убедительно. — Поэтому и решил заехать в ваше заведение. И если вы мне откажете в разговоре — мне придётся обратиться с просьбой к "Сынам", — продолжил я. — А "Сыны" пройдут на многое, чтобы помочь своему брату. Их связывает клятва верности. Так что вместо меня, к вам приедут несколько десятков бойцов, и…
Ольга взглянула на меня с неожиданной злостью, словно полоснула ножом.
— Я поняла, — прошептала девушка и подошла к столу и подвинула к себе громоздкую пепельницу из стекла.
И я посчитал это за хороший знак. Администратор была готова к разговору.
— Вот и чудно. Я знал, что мы сможем найти общий язык. Прошу, присаживайтесь. В ногах правды нет.
— А где она есть? — неожиданно огрызнулась девица. — Но давайте уже все быстрее закончим.
Я кивнул Фоме, и слуга с важным видом отошёл от двери. Сел в кресло в углу и с интересом принялся наблюдать за происходящим в комнате.
Девушка прошла к одному из кресел и присела. Я расположился напротив:
— Прошу прощения за мое поведение. Мне стоило подойти к диалогу с другой стороны, но у меня нет времени на долгие реверансы.
— Не стоит со мной играть, барин, — девушка вынула из кармана коробочку и выбила из тесной пачки одну сигарету. — Я тут не первый день работаю. И понимаю, что вы могли и пожестче себя вести.
Она щелкнула пальцами, и между подушечками вспыхнул лепесток огня. На Фому это произвело впечатление. Он цокнул языком, чем заставил девушку усмехнуться. Она подкурила сигарету и глубоко затянулась.
— Скажите, вы хорошо знаете Гордея? Что он за человек?
— Обычный, — она дернула плечом. — Что можно сказать о тех, кто проводит тут время — в порядочном доме такому не рады. Плут мог прийти навеселе и вести себя громко. Порой бил бутылки и орал песни. Как-то даже спрыгнул с лестницы и едва не свернул себе шею. Но девчонок не обижал, как и простых работяг, которые приходят сюда попытать удачу. Никогда не пробовал даже кого-то из них развести.
— А другие делали подобное? — тут же заметил оговорку я.
Ольга скривилась и нехотя пояснила:
— Я в эти дела не лезу. Если кто решит сыграть с Плутом, то это его проблемы. Кто станет лезть с советами, когда какой-нибудь заезжий дурачок решит расстаться с деньгами.
— И часто заезжают дурачки?
— Бывает, — девушка вновь выдохнула дым, и я понял для чего тут пользовались освежителями воздуха. — Плут не беспределит и в долги народ не вгоняет. Может забрать то, что на кармане есть и только в карты. Просто так вынимать деньги он не станет.
— А что скажете про Левина? Он тоже из числа дурачков?
— Иногда ему везло. Особенно если кто-то из портовых рабочих заходил с ним в кабинет.
— И почему именно в этом случае? — насторожился я.
— Бориска — ловкач. Мне пару раз удавалось заметить, как он прятал в карман запасную карту.
— Разве за такое не выгоняют взашей? В подобных заведениях не любят жуликов.
— Начальство смотрит на это сквозь пальцы, пока за руку не поймали. Если мы каждого будем гнать, то и играть у нас станет некому.
Фома возмущенно запыхтел, чем изрядно повеселил Ольгу. Она посмотрела на него уже без страха и как мне показалось даже заинтересованно. Девушка прищурилась и продолжила:
— Борис не решался ловчить с серьезными людьми. Все же он неглупый и уж точно не настолько опрометчив.
— Итак, вчера в ваше заведение пришли два человека. Один из них, Гордей Петров, сейчас находится в Крестовском отроге. Второй, Борис Левин остывает в холодильнике одного из городских моргов.
— Они вчера были здесь, — подтвердила девушка. — Борис и ещё трое "Сынов". Один из них Плут.
— Гордей, — уточнил я на всякий случай.
— Верно. Они пришли поздним вечером. Взяли приватную комнату по соседству и поначалу только играли в карты. Потом попросили выпить…
Она замялась, наморщила высокий лоб, словно бы вспоминая:
— Кажется, к ним присоединился еще кто-то из пришлых. Потому что к заказу прибавили шампанское.
— Это странно?
— Так девочек в комнате тогда не было. Только потом позвали, когда Левин уже ушел. И вид у него был такой… расстроенный. Будто проиграл чуть больше обычного.
— Он ушел один? — я напрягся.
— Точно один, — закивала Ольга. — Я запомнила, потому что Борис зачем-то попросился пройти через подсобку.
— Такое у вас практикуется?
— Для своих. Иногда мы можем проводить посетителей через черновую дверь.
— И почему, думаете, он захотел уйти тем путем?
— Там небольшая улочка, с которой можно выйти незаметно на мостовую. А потом и нырнуть в арку соседнего двора.
— Странно, что Левина нашли по дороге домой. Он не пошел в обход.