Чекисты рассказывают. Книга 5-я
Шрифт:
В Женеве Павлу больше делать было нечего. В тот же день Анна вернулась в Париж, а Павел выехал в Амстердам.
Чем бы ни занимался Павел, его не оставляла мысль об англичанине. По-прежнему все зависело от воли и желания Гарриса. Он назначал места и время встреч, он передавал материалы. Павел долго раздумывал. Может быть, нет никакого сэра Эдуарда, как не оказалось и Джорджа Холлидея?
Павел задержался с отъездом в Лондон. На пару дней он выехал в Париж для встречи с Гаррисом, но тот на встречу не явился. Это сильно обеспокоило Тихонова. Павел терялся в догадках. Материалы были
Тихонов и Доброхотов вновь и вновь анализировали обстановку.
— Что же могло произойти?
— Ума не приложу.
— Значит, пора тебе в Лондон. Нужно искать Гарриса там.
Утром следующего дня Павел вылетел в Лондон.
Павел тщательно подготовился к новой встрече с Пелхемом. Он купил «Who is Who» и справочник Форин оффиса и без труда нашел необходимые данные. Оказалось, что сэр Эдуард Пелхем Холлес, кавалер ордена Британской империи, капитан, третий сын десятого герцога Пелхема, чиновник Форин оффиса, является владельцем комфортабельного старинного особняка в Кенсингтоне и поместья вне Лондона. В справочнике был указан и адрес сэра Эдуарда Пелхема Холлеса.
Разыскал Павел у букиниста и хронику рода герцогов Пелхемов. На одной из страниц он прочитал:
«В том же году, когда молодой магистр из Кембриджа Эдуард Вестон начал свою карьеру в Северном департаменте в качестве личного секретаря лорда Таузенда, молодой магистр из Оксфорда Эндрю Стоун поступил на службу в качестве личного секретаря к Томасу Пелхему Холлесу, герцогу Ньюкаслскому, который с 1724 года был государственным секретарем Южного департамента. С 1734 по 1739 год Стоун занимал должность заместителя государственного секретаря в этом же департаменте, затем некоторое время был архивариусом. Однако в то время, как Вестон ограничивался ролью специалиста в своем департаменте, Стоун участвовал в политической жизни, действуя из-за кулис, и стал ближайшим политическим советником герцога Ньюкасла и его младшего брата Генри Пелхема...»
«Так вот, оказывается, кто ты, таинственный Генри Гаррис, — подумал Павел. — Ты и Генри назывался неспроста. Одного из твоих предков тоже звали Генри».
Было ясно, что потомок знаменитых Пелхемов едва сводил концы с концами. Павел понял, что настало время решающей атаки. Как поведет себя Пелхем, когда увидит, что тайна, которую он так тщательно оберегал, раскрыта и отступать некуда? Какой сюрприз преподнесет?
Еще и еще анализировал Павел поведение Пелхема, вспоминал подробности их взаимоотношений. Почему он не приехал на условленную встречу в Париже? Павел не находил ответа.
Сэр Эдуард происходил из рода герцогов Пелхемов, но он был третий сын, а по английским законам титул и все владения наследует старший сын. Довольно скоро Пелхем промотал состояние жены и искал способ поправить свое финансовое положение.
Порядок хранения документов в Форин оффисе в то время был таков, что Пелхем имел возможность оставлять себе экземпляры секретных документов, которые проходили через его руки. Он проверил, интересуется ли кто-нибудь судьбой этих документов. В течение нескольких месяцев он регулярно откладывал по одному экземпляру. Никого они не интересовали, можно было их сжечь или вернуть в хранилище. Но кому их сбыть? Пелхем начал искать покупателя. Через длинную цепочку самых разных лиц ему удалось выйти на Тихонова...
На следующий день Павел оделся, как одеваются многие лондонцы — темно-серый пиджак, брюки в полоску, котелок, на руку повесил зонтик. Автомобиль, в котором он ехал, включился в поток машин. Мелькали улицы — Ковентри-стрит, Пиккадилли, остался позади Гайд Парк. Вот и Кенсингтон Роуд.
Поворот, еще поворот, и автомобиль подкатил к решетчатым воротам особняка Пелхемов.
Со стороны Павла было большой смелостью без предупреждения явиться домой к Пелхему. Едва ли визит господина Джозефа Константина Никулеску вызовет восторг. Но Павел тщательно продумал возможные ходы и смело шагнул к двери особняка.
Подымаясь по старой и неудобной лестнице, он обратил внимание на то, что внутреннее убранство дома не отвечает его внешнему виду. «Что ж, это хорошо, — думал Павел. — Деньги Пелхему нужны».
Его приняла надменная леди. Несмотря на ранний час, она была в строгом сером платье.
Павел почтительно поклонился.
— Я владелец экспортно-импортной фирмы, в которой ваш супруг, мадам, изволит держать часть принадлежащих ему ценных бумаг. Движение курсов на фондовой бирже, — продолжал Павел, — заставило меня, в интересах нашего вкладчика, явиться в Лондон, и теперь я прошу о деловом свидании.
— Моего супруга, к сожалению, в городе нет.
— Поверьте мне, мадам, если бы не интересы сэра Эдуарда...
Сдвинув брови, хозяйка спросила:
— Насколько серьезны ваши опасения относительно движения курсов?
— Они весьма серьезны, мадам. Можно потерять значительные деньги.
Павел заметил, что она — в некотором замешательстве. Можно было попробовать перейти в наступление.
— Я недостаточно знаком с английским этикетом, — сказал Павел. — Простите, пожалуйста, могу ли я просить вас поужинать со мной в кафе «Рояль»?
Он помнил, что леди Пелхем — американка, а американки менее щепетильны в такого рода вопросах.
...Когда вечером Павел приехал в Кенсингтон, леди Пелхем ждала его. В вечернем наряде она выглядела особенно привлекательной.
Тихо и приятно играл оркестр. Павел и его дама присматривались друг к другу. После бутылки красного вина леди Пелхем разоткровенничалась:
— Мой муж пользуется уважением в Форин оффисе. Особенно ценит его сэр Остин...
— Кто это — сэр Остин? — с подкупающей наивностью спросил Павел.
Она отпила из бокала:
— Весьма влиятельное лицо и очень благосклонно относится к моему мужу.
— Я очень рад, мадам, за моего друга сэра Эдуарда. Полагаю, он является следующим после сэра Остина в Форин оффисе...
— Не совсем. — И леди Пелхем, снова отпив вина, назвала должность, которую занимал в министерстве иностранных дел ее муж.
Принесли кофе и коньяк. Как казалось Павлу, его дама пила довольно много. Но он не останавливал ее. Павел видел: ее что-то волнует и ей хочется выговориться.