Чекисты рассказывают...
Шрифт:
— Вот, подлец! — воскликнул комиссар. — До сих пор надеется на что-то! Неужели он еще не понял, что песенка его давно уже спета! Подвернулся бы он сейчас нам, мы бы показали ему Англию!
Пойманного брата Курширмата решили тут же отправить под усиленной охраной в Андижан в Особый отдел 2-й стрелковой дивизии. Письма были отосланы туда же.
— Павел Михайлович Богомолов, начальник военно-агентурной разведки дивизии, разберется, что к чему, — думал комиссар, вспоминая об этом умном чекисте, не раз успешно разгадывавшем сложные ребусы противника.
Операция
26 августа один из летучих отрядов экспедиции во главе с комиссаром неожиданно нарвался на шайку Тахтамата и Манаса на перевале у местечка Кичик-Карамых. «На ловца и зверь бежит», — радостно подумал Абдулла. Застигнутые врасплох басмачи вынуждены были принять бой. Завязалась перестрелка.
Рассчитывая, что бой будет идти по крайней мере часа полтора-два, комиссар отобрал из отряда 25 бойцов, назначил старшего и послал эту группу в обход, чтобы отрезать бандитам отступление.
Басмачи не заметили, как разделился отряд. Они ожесточенно продолжали отстреливаться.
Абдулла с тревогой смотрел то на небо, которое медленно, но настойчиво обволакивалось тяжелыми черными тучами, то на часы. «Успеют ли наши?» — беспокоился он. Идти в решительное наступление комиссар не спешил: знал, что басмачи, как трусливые шакалы, сразу побегут, а догнать их они не смогут — кони устали, да и бойцы почти двое суток не слезали с седел. Другое дело, когда наши закроют выход, тогда бандитам конец.
Но что это? Дождь… Мало того — надвигался еще и густой туман.
— Вот не везет! — подумал комиссар. — Ждать больше нельзя.
Удар отряда был неожиданным, но все же большая часть басмачей успела бежать.
Потерь в отряде не было. Только один боец получил легкое ранение в ногу. Семь басмачей были убиты, двое захвачены в плен, в том числе и сам курбаши Манас.
Дождавшись группы бойцов, посланной в обход, отряд к вечеру спустился в долину и в местечке Катта-Карамых остановился на ночевку.
В кишлаке было пусто. Сразу видно, что здесь недавно хозяйничали басмачи. Местные жители, видимо, скрывались где-то в горах.
Расставив посты, устроив бойцов на отдых, Абдулла решил допросить пленного. Тот охотно рассказал, что Тахтамат далеко не может уйти, ибо несколько дней назад они вступили в перестрелку с отрядом из Каратегинской экспедиции, а потому единственное место, где может скрываться курбаши, — местечко Бок-Баш, что неподалеку от пика генерала Кауфмана. Абдулла решил утром направиться туда по свежим следам.
На другой день после шести часов безрезультатных поисков отряд остановился в одном киргизском ауле в Бокбашском районе. На фоне ярко-синего неба отчетливой белизной сверкали заснеженные вершины хребта. Любуясь величественной панорамой, комиссар устало присел на камень.
— Кажется, обманул меня плененный басмач, — подумал Абдулла. — Надо еще раз его допросить, потом подумаем, что делать дальше.
— Комиссар! Где комиссар? — раздался вдруг чей-то голос.
— В чем дело? — поднялся Абдулла и направился к группе бойцов, остановившихся около кибитки на окраине аула.
— Да вот товарищ Медведь, фотограф отряда, пленного привел.
В самом деле, перед красноармейцами, понуро опустив голову, сидел связанный басмач. Рядом с ним, смущенно переминаясь с ноги на ногу, весь красный от волнения стоял фотограф Матвей Зиновьевич Медведь. В свое время он напросился в экспедицию, чтобы запечатлеть для потомков разгром басмачей на пленку. С первых дней экспедиции он был ее участником.
— Это правда? — спросил комиссар Матвея Зиновьевича.
— Да, — все еще волнуясь, ответил фотограф.
— Как же это произошло? И где вы его взяли?
— Тут, недалеко, товарищ комиссар. Залюбовался я здешними местами. Думаю, до чего красивые! Решил сфотографировать пик Кауфмана. Только поставил треножник, прикрутил свою машинку, стал наводить на пик. И что за черт! Вижу в объективе эту морду, — кивнул он в сторону басмача, — с поднятыми руками. Сперва даже не понял…
Оглушительный взрыв смеха оборвал рассказ фотографа. Смеялись долго. Почти весь отряд собрался к домику.
— Вы были без оружия? — спросил Абдулла фотографа.
— На этот раз, я, как назло, не взял карабина, товарищ комиссар, — ответил Медведь. — Думал, что ведь совсем близко от отряда, обойдусь. Кто знал!
— В другой раз прошу без оружия ни на шаг от отряда. Может случиться неприятность. Хорошо, что так все обошлось. Ведь не каждый басмач примет ваш фотоаппарат за новый вид оружия.
— Слушаюсь, товарищ комиссар!
Допрошенный пленный сообщил, что шайка Тахтамата находится совсем рядом. Абдулла тотчас отменил отдых. Столь благоприятного момента для разгрома шайки трудно было найти. Через пять минут отряд выступил.
Басмачи никак не ожидали удара отряда А. Ярмухамедова. Он был настолько внезапным и сокрушительным, что бандиты не успели произвести ни одного выстрела. Вся шайка во главе с курбаши Тахтаматом была взята в плен.
К концу сентября вся Алайская долина была очищена от басмачей…
П. Абрамов
ГОРЯЧИМИ ТРОПАМИ
После некоторого затишья снова загремели выстрелы в ущельях Зарафшанского хребта. В одну из весенних ночей, перед рассветом, на кишлак Шут налетела банда Муллы Разыка и Кадыра Палвана. В течение нескольких часов басмачи бесчинствовали в селении — грабили жителей, жгли дома активистов, убивали всех, кто поддерживал Советскую власть. К утру кишлак представлял собой груду развалин, над ущельем поднимался дым еще не угасшего пожара.