Чекисты Рассказывают...
Шрифт:
— Эй, кто идет?!
Тени метнулись с просеки в лес.
Что делать?.. Кто это: свои или чужие? Прошли всего пять-шесть километров, и вдруг эта встреча. Сергей Щербаков высказал предположение, что эти трое — дозор какого-нибудь большого отряда. Не исключено, что это немцы или полицаи. Он предложил, пока не поздно, возвратиться в отряд. Его поддержал кто-то из темноты.
— Ты что? Вернуться — значит убить Николая! Об этом ты подумал? — возразил Правдин.
Андреев поддержал Правдина. И тут
— Тихо! О возвращении в отряд не может быть и речи. Дело не только в Николае, но и… — Галушкин спохватился, замолчал. — В общем, в отряд нам путь закрыт. Ясно?!
После этого замечания командира о возвращении в отряд уже никто не говорил. Решили выяснить, кто эти трое. А вдруг Сергей прав, и это действительно дозор большого вражеского отряда? Надо было действовать быстро, чтобы те, если их много, не успели бы окружить группу.
Галушкин подошел к Маркину, положил ему руку на плечо:
— Паша, давай-ка, друг, выручай. Иди к ним. Выясни. Нам время терять нельзя. Может, за ними еще идут, понимаешь? Иди по теневой стороне. Мы будем следить за ними. Если заметишь что-нибудь подозрительное, не стреляй, крикни «Стой!» и падай, а мы через тебя встретим их огнем.
— Ясно, Борис.
— Ну, иди.
Галушкин легонько толкнул Маркина в спину. Он бросил под дерево вещмешок и пошагал туда, где спрятались вооруженные люди. Остальные подтянулись к краю просеки, впились глазами в чуть заметный просвет между деревьями, взяли под прицел место, куда метнулись неизвестные.
Маркин медленно двигался по просеке, стараясь держаться ближе к кустам. Мурашки бегали по мокрой спине. Черт его знает, а вдруг они без предупреждения полоснут прямо в грудь — и лечь не успеешь.
Маркин взял автомат на изготовку.
Не доходя примерно метров тридцать до того места, где спрятались неизвестные, Маркин присел и крикнул:
— Эй, там за деревьями! Что вы за люди?!
Лес молчал, только приглушенно шумел дождь, да откуда-то издалека доносился тревожный лай собак. '
— Эй! Заснули вы там, что ли?..
Мы русские! А вы кто будете? — наконец услышал Маркин.
— Слышу, что не фрицы!.. Откуда и куда идете?!
— Ищем друзей! А вы кто, не полицаи?
Услышав это, Маркин осмелел, встал.
— С этой сволочью не водимся!
Это еще не доказательство!
— Эх, вы! Плохо вы их знаете! Разве в такую погоду да еще ночью их в лес загонишь?
— А черт их знает, всякое бывает!
— Ну, ладно, ребята, не будем терять время! Свои мы. Давайте оружие за спину, руки вверх и шагом марш ко мне! Вое равно вы на прицеле у моих ребят, а нас много!
— Не пугай! Стрелять и мы умеем!
— Не сомневаюсь, только зря! Вы окружены! Выходите, говорю!
Наверно, у незнакомцев мнения разошлись, и они все еще решали — выходить им или нет.
Маркин повесил автомат за спину, вышел на середину просеки, поднял руки. Оттуда его было видно и своим и тем, что спрятались за деревьями. Он крикнул:
— Что ж вы, ребята? Выходи, не бойся!
Небольшая пауза, потом:
— Ладно, идем!
Один за другим на просеку вышли три человека с поднятыми руками. Их окружили партизаны.
— Документы есть? — спросил Галушкин.
Ему сунули в темноте какие-то бумажки. Он накрылся плащ-палаткой, включил фонарь. Прочитал удостоверения, отпечатанные на плотной тонкой бумаге. Примерно такие же документы были и у каждого из нас. В них говорилось, что такой-то командир или красноармеец командируется в глубокий тыл противника для борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. Подписавшие документ начальники обращались ко всем органам Советской власти и командирам Красной Армии с просьбой оказывать всяческую помощь владельцу данного удостоверения.
Это были армейские разведчики. Оборванные и изнуренные, они бродили по лесу, искали партизан. Дней двенадцать назад пятнадцать человек их перешло линию фронта. Новички в условиях вражеского тыла, они двигались днем, заходили в деревпи за продуктами. И вот жестоко поплатились за свою беспечность: двенадцать из них, в том числе командир группы и радист, погибли в неравном бою с карателями. Они рассказали, что все ближайшие деревни и хутора по предстоящему пути следования группы Галушкина заняты гитлеровцами или полицейскими.
— Идите, ребята, в сторону железнодорожной станции Красное. Там, возможно, встретите местных партизан, — посоветовал им Галушкин, не указывая точно района расположения наших отрядов.
Он надеялся, что этих ребят непременно встретит кто- нибудь из партизан или из местных жителей, связанных с партизанами.
Разведчикам дали немного галет. Они тут же их съели. Потом посидели, покурили.
— Не завидуем мы вам, хлопцы, — сказал один из них простуженным голосом. — Если будем живы, то хотелось бы узнать, как вы перешли линию фронта и все ли обошлось благополучно. Мы дважды пытались перейти к сво им, но… Осторожнее переходите железную дорогу. Она сильно охраняется.
— Да-а, с такой ношей шагать по тылам трудно, а через линию фронта… Ну, раз так случилось, ничего не сделаешь, — надо. Желаем вам на дорогу того, чего и себе, — добавил второй.
— Ничего, ребята, бог не выдаст, свинья не съест, — бодро ответил Галушкин. — А за доброе пожелание спасибо.
— Это, конечно. Дай бог. Ну, прощайте, — сказал первый, вставая.
Третий разведчик крепко спал, прислонившись к дереву.
Армейские разведчики ушли. Партизаны молча сидели вокруг носилок.