Человеческая гавань

Линдквист Йон Айвиде

Пойдем. Пойдем с нами.

Мотор мопеда работал как будто на первой передаче. Может быть, огонь все — таки успел повредить его. Звук мотора все приближался, и Андерс ждал, когда он заглохнет и откроется входная дверь.

Но мопед продолжал ездить кругами перед домом. Они явно рассчитывали на то, что Андерс выйдет сам. Он встал, накинул одеяло, как мантию, на плечи и подошел к окну. Внизу он увидел их темные фигуры. Андерс открыл окно:

— Что вы хотите?

— Мы вроде как мертвецы, — сказал Хенрик, — но

мы к тебе все — таки пришли!

— Если ты будешь нам мешать, ни к чему хорошему это не приведет, — добавил Бьерн.

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что с кем — то, о ком ты так беспокоишься, может случиться беда.

Хенрик продолжал говорить, но Андерс не слушал его. Он отвернулся от окна. Бьерн что — то держал в руках, и если это было то, о чем Андерс подумал…

Фонарик лежал в ящике. Андерс выхватил его, зажег и швырнул в окно. Фонарь упал рядом с Бьерном и осветил его. Он сидел на седле мопеда и держал в руках тело ребенка в красном комбинезоне. Светоотражающая полоса шла по боку, это был тот самый комбинезон, в который Майя была одета в свой последний день.

Андерс подскочил на месте. Майя! Он бросился к выходу.

Дверь на крыльцо оказалась запертой, и он потерял несколько драгоценных секунд, отпирая ее. Справившись с замком, он с силой толкнул дверь плечом, споткнулся на крыльце и увидел удаляющийся свет мопеда. Они двигались по направлению к морю.

Если бы он остановился подумать хоть на секунду, то понял бы, что Хенрик и Бьерн вовсе не так глупы, чтобы не понимать — он не останется безучастным, наблюдая, как они уезжают с его маленькой дочерью. И странным было только то, что они поехали к морю.

Он видел, как Бьерн крепче перехватил Майю, как Хенрик что — то грозно сказал ей. В одних носках Андерс в два прыжка слетел со ступенек и увидел, что Хенрик и Бьерн уже на пляже.

Губы Андерса раздвинулись в хищном оскале. Попались. Они не смогут поехать дальше. Даже если они и призраки, то мопед в любом случае настоящий, он не может ехать по воде. Ему не пришло в голову, что у него нет против них никакого оружия. Единственная мысль, крутившаяся в его голове, была о том, что он защищен, поскольку выпил настойку полыни.

Андерс был уже в пяти метрах от них, когда мопед выехал на поверхность моря. Хенрик и Бьерн пронеслись мимо причала, и Хенрик помахал Андерсу. Андерс остановился, бессильно сжимая кулаки.

Такого не может быть! Это невозможно!

— Остановитесь! Остановитесь!

Хенрик через плечо вытянул средний палец, и Андерс в слепой ярости бросился в воду. Но то была не вода. Он остановился в изумлении, вдруг поняв, что оказался на льду.

Залив еще не замерз полностью и припай льда был не крепкий, но тем не менее мопед ехал без особого труда. Казалось, что Хенрик и Бьерн знали, куда держат путь.

Андерс бежал за ними. Его мокрые носки почти обледенели. Расстояние медленно, но верно сокращалось. Мопед ехал не так уж быстро.

А что будет потом?

Об этом он не думал.

Луна

стояла высоко в небе и отбрасывала серебристую лунную дорожку по открытой воде. Луч Ховастена светил прямо перед Андерсом. Хенрик и Бьерн направлялись именно туда, но Андерс был уверен, что они не успеют доехать до маяка, что он перехватит их. Он должен сделать это!

Он отбежал уже почти на триста метров от берега. И тут он поскользнулся и упал на колени. Мопед тут же исчез в темноте. С него слетел какой — то предмет.

Майя, Майя, Майя…

Это была она, никаких сомнений. Из окна кухни, когда Андерс швырнул фонарик во двор, он ясно увидел на груди аппликацию. Однажды Майя, рассердившись, ткнула куртку ножом, и Сесилия нашила на порез картинку с Бамсе.

— Любимая? Малышка?

Андерс из последних сил бросился вперед и схватил ее. Когда она оказалась в его руках, он закричал от ужаса.

У нее не было головы!

У нее не было ног, не было рук!

Где — то в темноте истошно закричали чайки.

Андерс бессильно опустился на лед и дрожащими руками направил на Майю фонарик. Комбинезон был пуст. Эта был просто комбинезон. Без ребенка.

Андерс остался сидеть на льду. Чайки закричали ближе. Он с трудом поднялся на ноги с комбинезоном в руках.

В сотне метрах от него мопед разворачивался. Андерс повернулся и сделал несколько шагов к берегу. Под ногами захлюпала вода.

Андерс крепче прижал к себе комбинезон и продолжал идти. Через несколько метров лед под ним треснул — и он провалился в воду. Он оказался в ледяной воде, а мопед все приближался.

Андерс даже не пытался выбраться из полыньи. Это было бесполезно.

Мопед проехал мимо. Хенрик и Бьерн остановились так, что преградили Андерсу всякий путь к земле.

Все кончено, подумал Андерс. Все усилия оказались напрасными. Но, по крайней мере, у него теперь есть ее комбинезон. Он утонет вместе с ним. Страшно только то, что чайки сейчас набросятся на него, еще до того, как он умрет.

— Выходи и поищи ту, кого ты любишь! — закричал Хенрик.

Больше он ничего не успел сказать. Стая чаек налетела на них, норовя выклевать глаза. Андерс подумал, что больше всего он хочет уснуть и не проснуться или утонуть. Ему показалось, что по телу разливается какое — то странное тепло. Морские чайки защищали его, маленького человека.

Спасибо, птички.

Левой рукой он крепче прижал к себе комбинезон Майи. Хенрик и Бьерн, с трудом отбившись от птиц, удирали прочь. Андерс зажмурился, стараясь продлить угасающую жизнь еще на несколько минут.

Спокойной ночи, волны. Спокойной ночи.

Послышался звук мотора. Андерс лениво подумал, что Хенрик и Бьерн все — таки решили вернуться. Он тонул. Солоноватая вода затекала ему в рот.

Но это были не Хенрик с Бьерном. Подвесной мотор заглушили, и Андерса, уже успевшего глотнуть ледяной воды, схватила чья — то рука. Это был Симон.