Человеческая комедия
Шрифт:
– Ра… разумеется, - возразил старый винодел, - мой брр… бра… брат на… на… на… назывался Гранде, ка-ак и я. Э-э-то верно и правильно. Я… я… я не… не… не го… го… говорю нет. И… и… и эта ли… ли… ликвидация мо… мо… могла бы во… во… во всяком случае быть во всех отношениях очень вы… вы… выгодна в и… и… интересах моего пле… пле… племянника, которого я лю… люблю. Но надо подумать. Я не зна… зна… знаю парижских хитрецов. Я-то… видите ли, в Со-о-о-мюре! Виноградные о-о-от-водки, ка-а-ана-вы, и в-в-ведь у меня же д-е-е-е-ла. Я никогда не давал ве… ве… векселей. Что такое вексель? Я… я… я их много получал, но никогда не по… по… подписывал. И-и-их выдают, и-и-и-их учитывают. Вот все-о-о, что я знаю. Я
– Да, - сказал председатель.
– Можно приобретать векселя на месте по стольку-то за сто. Понимаете?
Гранде сложил руку трубочкой, приставил к уху, и председатель повторил фразу.
– Да ведь нужно же, - отвечал винодел, - н-нужно же пить-есть все… все это время? Я… я… я ничего не знаю в мои годы об э-э-этих все-е-ех в-вещах. Я до… должен б-б-быть здесь, смо… смо… смотреть за хлебами. Зерно со-оби-би-рают и зерном распла… пла… плачиваются. Прежде всего нужно с-с-смотреть за жа… жа… жатвой. У меня са-а-амоважнейшие дела в Фруафоне и вы… вы… выгодные. Не могу я б-б-бро-о-сить мо… мой дом для не… не-разбе-р-рихи все… всей этой, ч-чертовщины, в которой ничего не по… по… понимаю. Вы говорите, мне… надо для ли… ли… ликвидации, для приостановки объявления о несостоятельности быть в Париже? Нельзя быть сразу в дву… дву… двух местах, - разве сделаться пти… пти… птичкой и…
– Я понимаю вас!
– воскликнул нотариус.
– Так послушайте, старый друг, у вас есть друзья, старые друзья, готовые доказать свою преданность.
“Так, так!
– думал про себя винодел.
– Решайтесь же!”
– А если бы кто-нибудь отправился в Париж, к самому крупному кредитору брата вашего Гильома, и сказал бы ему…
– Мм… м… минутку постойте, - перебил добряк, - сказал бы ему… что? Что… что-ни… ни… нибудь та… та… кое: “Господин Гранде-де-де из Сомюра - то-то, господин Гранде-де из Сомюра - так-то. Любит брата, любит… пле… пле… мянника. Гранде-де добрый родственник, у него хо-хо-рошие намерения. Он вы… выгодно продал у-урожай. Не объявляйте не… не… несостоятельности, соберитесь, на… на… назначьте ли… ли… ликвидаторов. Тогда Гранде по… по… посмотрит. Ва-ам го… го… гораздо выгодней ликвидировать, чем да… дать чиновникам су… сунуть свой нос”. Ведь так?
– Именно, - подтвердил председатель.
– Потому, видите ли, господин де Бон… Бонфон, надо поглядеть, а потом ре… ре… решать. Чего не бы… бы… бывает! Во всяком о-о-обремени-нительном деле, что-о-обы не ра… ра… разориться, нужно знать свои средства и обязательства. А? Ведь так?
– Разумеется, - сказал председатель.
– Я, со своей стороны, держусь того мнения, что в несколько месяцев можно скупить долговые обязательства за определенную сумму и полностью расплатиться по соглашению. Ха-ха! Куском сала собак далеко заведешь! Если не было объявления несостоятельности, а долговые обязательства в ваших руках, - вы чисты, как снег.
– Как с-с-снег?
– повторил Гранде, опять складывая руку трубочкой.
– Я не понимаю - с-с-снег.
– Тогда, - закричал председатель, - слушайте меня.
– Слу… слу… слушаю.
– Вексель - это товар, который может повышаться и понижаться в цене. К такому выводу приходит Иеремия Бентам в своем рассуждении о ростовщичестве. Этот публицист доказал, что обычное презрение к ростовщикам - глупейший предрассудок.
– Вот как!
– заметил Гранде.
– Согласно рассуждению Бентама, - продолжал председатель, - следует исходить из того основного положения, что деньги являются товаром, а посему все, в чем они выражены, равным образом становится товаром. Всем известен постоянно действующий в торговле закон колебания цен, и векселя, подписанные тем или иным лицом, так же как тот
– Погодите, как же это я не сообразил - вот дурак!.. Да ведь вы можете выкупить векселя вашего брата по двадцати пяти за сто.
– К-как вы г-о-о-говорите? Ии-иеремия Бентам?
– Да, Бентам, англичанин.
– Молодец этот Иеремия, - смеясь, сказал нотариус.
– Будем теперь ссылаться на него в делах, когда обиженные хнычут.
– З-з-значит, ин-ной раз и у англичан есть ч-чему п-п-поучиться, - заметил Гранде.
– С-с-стало быть, по-по Б-б-бентаму, если векселя моего брата с-с-стоят… н-не стоят. Если… я-я-я верно говорю? К-к-кажется, ясно? Кредиторы были бы… Нет, не были бы. Я з-з-запутался…
– Позвольте вам все это объяснить, - сказал председатель.
– Юридически, если все документы по долговым обязательствам дома Гранде окажутся в ваших руках, то брат ваш или его прямые наследники никому не должны. Так.
– Так, - повторил добряк.
– По справедливости, если векселя брата вашего котируются (котируются, - вы хорошо понимаете этот термин?) на рынке со скидкой во столько-то процентов, если один из ваших друзей отправится в Париж, если он скупит векселя без всякого принуждения кредиторов каким бы то ни было давлением к уступке, то все обязательства по наследству покойного Гранде в Париже признают честно выполненными.
– Правда, де… де… дела так уж и есть дела. А раз это так… Однако все-таки, вы понима… маете, что тру… тру… трудно. У меня н-нет ни… ни… денег, ни… ни… ни… времени, ни времени, ни…
– Да, вам тронуться невозможно. Так вот, предлагаю вам: я отправлюсь в Париж (вы мне оплатите поездку - сущие пустяки). Я увижусь с кредиторами, поговорю с ними, отсрочу платежи, и все уладится при помощи доплаты, которую вы прибавите к деньгам, вырученным при ликвидации, и тогда вы вступите во владение долговыми обязательствами.
– Посмотрим, я не… не… не могу, я… я… я не хочу ничего б… б… бра… брать на себя, пока… пока не… Кто… кто… кто… не может, не может… По-о-онимаете?
– Это верно.
– У меня голова ло… ло… лопается от всего, что вы-ы мне тут на… на… на… наворотили. Пе… пе… первый раз в жизни мне при… при… приходится ду… ду… ду… думать о…
– Да, вы не юрист.
– Я… я просто бе… бе… бедный винодел и понятия не имею о том, что вы… вы… вы только что говорили. Мне ну… нужно и-и-и-изучить это.
– Итак… - начал председатель, принимая такую позу, как будто собирался резюмировать дискуссию.
– Племянник!
– произнес нотариус с выражением упрека, прерывая его.
– Что, дядюшка?
– отвечал председатель.
– Дай же господину Гранде объяснить тебе свои намерения. В данную минуту дело касается важного полномочия. Наш дорогой друг должен определить его надлежащ…
Стук молотка, возвестивший о приходе семейства де Грассенов, их появление и приветствия помешали Крюшо закончить фразу. Нотариус обрадовался, что их прервали. Гранде уже посматривал на него косо, и шишка на его носу показывала внутреннюю бурю. Но прежде всего благоразумный нотариус полагал, что председателю суда первой инстанции неприлично ехать в Париж для того, чтобы принуждать там кредиторов к капитуляции и соучаствовать в делишках, оскорблявших законы безукоризненной честности; затем, не услышав до сих пор от старика Гранде даже намека на желание оплатить какие бы то ни было расходы, он бессознательно дрожал от боязни, что племянник впутается в это дело. Воспользовавшись минутой, когда входили де Грассены, он взял председателя за руку и увлек его в амбразуру окна.