Человечество: история, религия, культура. Древняя Греция
Шрифт:
На другой день все сыновья взошли на корабли, распустили паруса и оставили родной город. После их отъезда ничего не изменилось. Грустно и томительно протекали дни. Они складывались в недели, месяцы, годы… Агенор тщетно ждал хоть каких-нибудь вестей – их не было. Неужели все поиски оказались безрезультатными? Неужели вслед за дочерью неведомо где пропали остальные его дети? Царь надеялся, что хоть кто-нибудь из его сыновей, устав бродить по свету, возвратится в Сидон, что бы скрасить своим участием его одинокую старость. Но он ждал напрасно – никто из царевичей не осмелился нарушить отцовскую волю. Проведя много лет в безуспешных поисках Европы, все они остались жить на чужбине, и даже их последнее прости не дошло до ушей сурового отца.
Из всех сыновей Агенора самая необычная судьба выпала на долю старшего, которого звали Кадмом. Отправившись в путь, он прежде посетил многие острова, потом высадился во Фракии и долго бродил по этой огромной и дикой стране. Кто-то посоветовал ему отправиться в Грецию, в Дельфы, и вопросить
Сидонцы дружно принялись за дело. Вскоре все было готово для благодарственной жертвы. Только посланные за водой все не возвращались. Кадм опоясался мечом, накинул на плечи львиную шкуру, взял в руки крепкое копье и сам углубился в рощу. Ну и тишина стояла здесь! Ни птиц, ни людей. Только огромные вековые дубы, гордо возносившие вверх свои кроны, тихо шелестели листьями. Пройдя немного вперед, принц оказался на поляне перед каменным гротом, вход в который густо зарос ивой и тростником. Кругом лежали нагроможденные в беспорядке огромные камни. Быстрый ручей с кристально-прозрачной водой журчал между ними. "Где же вы, мои верные друзья? – позвал Кадм. – Отзовитесь!" И тут он наткнулся на них. Бедняги! Все они лежали убитые один подле другого. На их телах видны были ужасные раны, а на лицах застыло выражение ужаса. Кто мог учинить такое злодеяние? Царевичу не пришлось долго теряться в догадках на этот счет. Раздалось громкое шипение, и из грота показалась огромная отвратительная голова на длинной гибкой шее. Дракон! И какой огромный!
Как зачарованный смотрел Кадм на змея, быстро выползавшего из своей пещеры. Его черная чешуя ярко блестела на солнце, глаза сверкали огнем, из пасти, усаженной ядовитыми зубами, высовывалось жало. Миг – и чудовище уже возвышается над ним. Царевич схватил большой камень и с силой швырнул его в змеиную голову. Вот это удар! От такого могла бы рухнуть даже крепостная стена. Но дракону хоть бы что – только звон пошел по всему лесу! Однако Кадм не растерялся. Ловко увернувшись от смертоносных зубов, он улучшил момент и вонзил копье в змеиную спину. Под напором бронзового жала лопнула прочная чешуя и копье погрузилось в тело гадины по самое древко. У, как ей это не понравилось! Изогнувшись назад, дракон попытался вырвать копье из раны, но только обломал древко. Его шея вздулась от ярости, из зловонной пасти хлынула смешанная с кровью ядовитая пена. Он вновь обратился против отважного юноши. Однако не так-то просто победить смельчака, который решил дорого продать свою жизнь! Куда не сунется змей – везде встречает его острие грозного меча! Ослепленный и оглушенный, с окровавленной мордой, дракон начал пятиться и быстро терять силы. Наверно, он думал о спасении. Но поздно! Изловчившись, Кадм одним ударом срубил его гадкую голову, потом отступил назад и с изумлением оглядел поверженного врага. Да! Не часто встретишь такого исполина!
И вдруг кто-то окликнул Кадма сзади. Он обернулся и увидел высокую прекрасную женщину. "Великое дело ты совершил, царевич! – воскликнула она. – Но подвиг твой еще не окончен. Поторопись завершить его до захода солнца: вспаши поле и засей его зубами убитого дракона". Сказала – и исчезла. Сразу видно, что это была не простая смертная. Впрочем, Кадм еще прежде догадался, что видит перед собой богиню Афину, часто помогавшую героям в их нелегких начинаниях. Вырвав из пасти дракона ядовитые зубы и наполнив ими свой шлем, он вернулся обратно к своим спутникам. Сейчас же по его приказу подготовили все необходимое для пахоты. Налегая на плуг, Кадм вспахал небольшое поле и засеял его зубами дракона. Но какие всходы могли они дать? Прошло немного времени, земля зашевелилась и из нее показались острия копий, потом поднялись над пашней гребни шлемов, затем – головы воинов, их плечи, закованные в панцири груди, руки со щитами. Не успел Кадм опомниться, как оказался перед большим отрядом вооруженных воинов. Он схватился за меч. Но те, не обращая на него внимания, вступили друг с другом в жестокую сечу. Полетели отрубленные руки и головы, стали валиться на землю убитые. Все поле вскоре было завалено трупами. К концу дня из большого отряда уцелело только пятеро воинов. Когда край солнца коснулся земли, они протянули друг другу руки в знак мира, а затем преклонили перед Кадмом колени и провозгласили его своим царем.
В лице этих пяти рожденных землей воинов (согласно преданиям, их звали Эхион, Удей, Хтоний, Гиперенор и Пелор) Кадм нашел могучих и деятельных помощников. Вместе с сидонцами они построили на четырех холмах хорошо укрепленную крепость, которая по имени царя была названа Кадмеей. На самом высоком, западном, холме был возведен царский дворец. Вслед затем сидонцы начали завоевание страны и нанесли местным племенам поражение. Гианты бежали в соседнюю Фокиду, а аоны покорились Кадму. Во всей Беотии только минии сохранили свое независимое царство со столицей в Орхомене.
Кадм женился на Гармонии и имел от нее сына Полидора, а также четырех дочерей: Автоною, Ино, Агаву и Семелу (которая стала матерью Диониса).
Антиопа
Полидор, сын Кадма, умер, когда его сын Лабдак был еще совсем маленьким мальчиком. До совершеннолетия принца страной должен был править его родственник Никтей. Полидор надеялся, что тот станет верным помощником его сына и опорой престола, но едва смерть смежила ему очи, Никтей сам надел корону и стал зваться царем. А Лабдака отослал в какую-то дальнюю деревню и больше о нем не вспоминал. Кадмейцы, которым очень не понравился этот поступок, тихо роптали на Никтея, но вслух высказывать свое недовольство боялись. Новый царь был человек суровый и не позволял распускать языки.
У Никтея была красивая дочка по имени Антиопа. Кроткая и мягкая, она всегда была послушна отцу, а тот души в ней не чаял. Случилось так, что однажды в Кадмее долгое время гостил царь соседнего Сикиона по имени Эпопей. Часто встречаясь с Антиопой, он вскоре был совершенно очарован ее ласковым, спокойным характером, нежным голосом и большими прекрасными глазами. "Сколько можно жить холостяком? – спросил он себя однажды. – Давно пора обзавестись семьей и подумать о наследниках. А коли так, то лучшей жены, чем дочь Никтея, мне не сыскать!" И вот, когда два царя сидели за столом, пили вино и дружески беседовали, Эпопей завел с Никтеем речь о своей женитьбе. Если бы он знал, какой его ожидает ответ, то никогда бы не начал этого разговора! Как только Никтей понял, что Эпопей сватается за его дочь, от его показного добродушия не осталось и следа. Лицо его сделалось гордым и холодным. "Что за нелепые речи слышу я от тебя? – произнес он надменно. – Мне казалось, ты достаточно умен, чтобы знать свое место. Сравни Беотию и Сикионию! Оглянись вокруг: видишь сколько у меня плодородных земель, сколько богатств и могучих воинов? А теперь вспомни свой захудалый городишко и свое крошечное царство! Чтоб оглядеть свои владения тебе не нужно даже выходить из дома – достаточно подняться на крышу дворца! И ты хочешь жениться на моей дочери? Антиопа – тебе не пара!"
Своим кичливым отказом Никтей глубоко уязвил Эпопея. От их былой дружбы не осталось и следа. На другой день царь Сикиона покинул Кадмею, а Никтей даже не вышел с ним попрощаться. Он считал разговор оконченным, но на самом деле все только начиналось. Короткое время спустя хватились Антиопы – искали ее повсюду и нигде не могли найти. Наконец прошел слух, что она увезена Эпопеем. Вот так дела! Царь немедленно снарядил погоню, но догнать сикионцев уже не смог – они успели доскакать до моря и поспешно отплыли на своих кораблях. Нечего сказать, хорошо они отплатили за гостеприимство! Все кадмейцы были возмущены проделкой Эпопея и горели жаждой мщения. Стали готовиться к войне. Но царь Сикиона тоже не сидел сложа руки. Вскоре в Кадмею явились его послы. Они сообщили, что Антиопа уже стала женой Эпопея – тут уж Никтею ничего исправить нельзя! Пусть сам теперь решает: миру быть между ними или войне. Что касается Эпопея, то он равно готов и к тому и к другому. Принесли они также весточку от самой Антиопы. Она кротко просила отца не гневаться на ее мужа и не начинать из-за нее кровопролития. Конечно, тот поступил нехорошо, но все же он совсем не такой скверный человек, каким кажется. Письмо поразило Никтея в самое сердце. И это пишет его дочь! Где слезы? Где жалобы? Где мольбы о помощи? Где, наконец, ее тоска по отцовскому дому? Как он пестовал и лелеял ее все эти годы! И теперь все забыто в один миг! Выйти замуж за вероломного вора, силой принудившего ее к браку и жить с ним, как ни в чем не бывало! Нет, этого нельзя простить! Ярость вытеснила из души Никтея все остальные чувства. Итак, война сделалась неизбежной.
Беотийцы вторглись в Сикионию. Они ожидали легкой победы, но натолкнулись на упорное сопротивление. Сикион, вопреки утверждениям Никтея, оказался не таким уж захудалым городишкой и там нашлось достаточное число храбрых воинов. В решительном сражении те сумели добиться победы. Успех, однако, достался им нелегко. С обоих сторон было много убитых и раненых. Оба царя, не щадившие себя на поле битвы, также получили раны: кадмейский – тяжелую, а сикионский – полегче. По возвращению домой, Никтею стало совсем худо. Чувствуя приближение смерти, он призвал к себе брата Лика и сказал ему: "Все, что у меня есть: войска, сокровища и царскую власть я завещаю тебе! Но в придачу к ним ты должен взять мою ненависть! Поклянись, что не оставишь без кары преступление Эпопея и примерно накажешь мою дочь!" Лик поклялся в присутствии многих свидетелей, и когда Никтей умер, стал вместо него царем.