Человек без чести
Шрифт:
— Сюда! — сказала она. — Доставьте нас сюда.
— Если повернем, нас перехватят.
— Если мы не повернем, они опередят нас.
Одно другого не лучше.
— В этом месте вы курсировали, когда на вас напали? — осведомился я.
— Это так, — подтвердила догадки леди. — Сейчас это наш единственный шанс!
Отмечу, сомнения промелькнули в моей голове. Всего лишь пару часов назад эта же самая женщина требовала вернуть ее на корабль, на котором сама же находилась. Я держал ее изможденное тело на руках. Оснований доверять адекватности ее суждений не было. Чувствуя мою напряженность, леди заглянула мне прямо в глаза. В полумраке трюма, будучи не в себе от боли и страха, она не утратила своей привлекательности.
— Мистер Коплер, — обратился я к рулевому. — Право руля!
«Доминик» застонал от внезапного виража, его фланги и лонжерон изогнулись под тяжестью воды и мощи воздушного потока. Губернаторский корабль изменил курс вслед за нами, приближаясь к «Доминику». Уже можно было различить название судна. «Афродита» подобралась настолько близко, что стали видны клубы дыма и слышны звуки оружейных выстрелов, направленных солдатами в нашу сторону в надежде достать хоть кого-то. Реи и мачты кишели огромными паукообразными монстрами, издающими мерзкий звук, похожий на крики чаек. Не успев занять огневую позицию, враги раскрывали амбразуры. Мы находились на краю мгновения, после которого наш доблестный поход рисковал окончиться и продолжиться битвой.
Только два человека на «Доминике» в тот момент отвлеклись от происходящего и наблюдали за лазурными водами, по которым мы неслись навстречу смерти. Ваш покорный слуга и моя прекрасная незнакомка… Ваше Величество никогда не плавал на Карибах, подозреваю. Как бывалый моряк могу Вас уверить, что ни одно европейское море, даже Средиземное, колыбель цивилизации, не может сравниться с кристальной прозрачностью вод, кою можно застать в штиль на Карибах. Если смотреть вглубь, сквозь отражение облаков, кажется, будто плывешь по воздуху. Я рассматривал со своей попутчицей пеструю зелень морского дна, увидеть которую в этих широтах не ожидал. Вдруг леди истошно завизжала, как я тогда подумал, от восторга. Где-то глубоко под нами нечто, принятое мной за океанское дно, зашевелилось и, медленно перевернувшись, направилось в нашу сторону. Море вспенилось. Приглушенные крики с «Афродиты» разнеслись по волнам. Четыре громадины поднялись из пучины, образуя свод, который, казалось, доставал до неба. Словно Посейдон, сжавший нас в кулак, свод сомкнулся и поглотил солнце.
Оглушительный рев, какого я не слыхивал в жизни, заполнил все пространство. Каждой клеткой своего тела я ощущал страшную массу, будто попал в невидимые божественные тиски. Оказавшись во мраке, я еще мог различить, как мои матросы припадают к палубе, и слышал, как деревянная конструкция «Доминика» стонет в знак протеста. Я боялся, что океан захлестнет нас, перекатившись через леер, но масса, каковой бы она не была, казалось, не нарушала баланса корабля. Незнакомка поскользнулась на палубе, придавленная той же неведомой силой. Ее торжествующее выражение лица было последним, что я увидел, теряя сознание…
Существует пропасть между мирами, Ваше Величество. Более внушительная, чем любой из океанов. Бесконечную тьму ее пустоты освещают мириады роскошных звезд и вечно сияющее солнце. Корабли, курсирующие в этой небесной бездне, превзойдут в размере любое морское чудовище, какое я только знавал на Земле. Как бы Вам описать всё великолепие судна, на котором мне посчастливилось очнуться? Как рассказать о грациозности его форм, пронзительно величественной обстановке? Представьте себя идущим по широкому нефу Собора Святого Павла, где вместо мраморных колонн Вас встречают светящиеся арки, в которых вырабатывается энергия, производимая специальными кристаллами жизни. Они сияют невероятным синим светом, похожим на экзотических бабочек. Словно смытая потоком детская игрушка, бедняжка «Доминик», верно служивший нам пристанищем многие годы, завалился на бок. Через широкий иллюминатор я рассматривал звезды, неподвижные и сияющие без мерцания, каких Вы не увидите на Земном небосклоне.
И, конечно, врагов. Преследователи «Серкерии», судна столь же прекрасного, сколь обреченного, облепили корабль со всех сторон, повторив его форму в гротеске. Бездушные насекомоподобные твари роились в вакууме. Тысячи мерзких когтистых лап выглядели демонически. Их панцири светились изнутри. Зловещее желтоватое мерцание по всем признакам имело сернистую природу. Зазубренные клешни, торчащие из поганых тушек, не просто резали при прикосновении, но и были ядовиты, ко всему прочему. Ваше Величество, «Серкерия» как две капли воды походила на тот корабль, на котором достопочтенный губернатор Смит несся на всех парусах под командованием этих насекомых-демонов.
Забегаю вперед. Ничего из описанного выше я еще не знал, пребывая в объятиях необъяснимого сна. Определенно, я ничего не знал до того момента, пока не пробудился под зов незнакомого голоса.
— Капитан! Прошу, капитан, очнитесь!
Убежден, что Ваше Величество прекрасно знает, как действенно чувство страха за подопечных, которые могут оказаться в беде, возвращает к реальности из недр бессознательного состояния. Потребовалось большое усилие, чтобы очнуться. Но окончательно в себя я пришел позже. Кое-как продрав глаза, я не ожидал сюрпризов. Первой неожиданностью стал незнакомец, который меня разбудил. Стоя на коленях, он был той же высоты, что и я в полный рост. Сгорбленная фигура была покрыта мягкой буроватой шерсткой. Лицо выражало озабоченность и какую-то невообразимую доброту, образно походило на морду смиренной, безмятежной жабы, только непривычно пушистой.
Но оказалось, что незнакомец обращался вовсе не ко мне.
— Каковы наши дела, Лаан? — спросила моя спасительница.
Вопрос прозвучал тихо. Это был голос волевой личности, борющейся с болезненным состоянием или дремотой.
— Сплав, добытый вами, мы отвоевали, — отчитывался человек-лягушка, — но иккеанский флот дышит нам в спину. Капитан, а что с командой?
— Все погибли, Лаан, — ответила леди, поднимаясь на ноги. — В морской битве я выжила одна. По счастливой случайности и не без помощи этих землян.
Разволновавшись еще больше, жабоподобный человек издал глубокий гортанный звук и стал оглядывать нашу разношерстную команду. Ну, и потрепанный же видок был у нашего брата, скажу я Вам! Молодой Картер распластался на кристаллической палубе, а Куахог прилег рядышком, как будто решили вздремнуть. Мистер Коплер стоял на коленях, разглядывая окружающую обстановку. Глаза, как блюдца. Доктор Кох склонился над грудой тел, спеша помочь пострадавшим. Удивляться происходящим чудесам ему было некогда. Признаюсь, сам я сидел, оцепенев от страха, думая о прекрасной удаче или ужасном роке, закинувшим нас неизвестно куда. Когда леди встала на ноги, я поднялся вслед за ней, как того требовал этикет, и в меньшей степени из-за какой-либо физиологической потребности. Только мистера Дэрроу потусторонняя реальность никак не трогала, мне кажется. С адвокатским спокойствием на лице он обратил свой чубатый лоб в сторону женщины.
— Тысяча извинений, — сказал третий помощник капитана, — сплав, о котором идет речь к золоту Инков отношения не имеет, не так ли?
Человек-лягушка вздрогнул, а женщина улыбнулась на этот вопрос. Оба повернулись к Дэрроу.
— Вы правы, — призналась леди. — Это не настоящее золото, а редкостный сплав, который формируется в литосфере некоторых планет в результате вулканической активности.
— Вот видишь! — обратился Дэрроу к Картеру, который только что очухался. — Я ж тебе говорил, что оно слишком легкое. Из чистого золота слитки весили бы больше.