Человек без лица

Самаров Сергей Васильевич

– Что? – спросил майор.

– Из окна дома, с четвертого этажа. Я уже позвонил парням. Они готовятся к штурму квартиры. Мало ли кто там может оказаться.

– Едва ли там кто-то может оказаться, но пусть перестрахуются.

– Пойдем, палату посмотрим, – сказал Хожаев капитану. – Потом в тот самый дом съездим, если в квартире хоть кто-то есть.

3

Двухметровый гигант Доктор Смерть, иначе – Виктор Юрьевич Гагарин выполнял в российском антитеррористическом бюро Интерпола работу компьютерщика, оператора связи и шифровальщика. Он сам сразу, с первых дней работы бюро, выбрал для себя место за компьютером, и только в случае отъезда в командировку или вследствие другой оперативной необходимости уступал его кому-то. По сложившейся в бюро традиции и в соответствии со штатным расписанием, его вполне могли заменить другие сотрудники.

Однако в другом они заменить его не могли – Доктор Смерть считался достаточно ловким хакером и умел взломать любую сеть, сам оставаясь при этом не пойманным. Впрочем, относительно непойманности – это было утверждение самого Виктора Юрьевича. О том, что он забирается в базы данных ФСБ и МВД, в этих учреждениях знали, но посматривали на такое баловство сквозь пальцы. Коллегам они вынуждены были прощать такие мелочи, потому что не мелочи содержались совсем в других файлах, доступ к которым через сеть был серьезно органичен или же вообще невозможен. А вынуждены были потому, что сами не могли без коллег обойтись во многих вопросах, поскольку доступ к зарубежным файлам был для них самих ограничен гораздо в большей степени, и данные они получали после просьбы, адресованной тому же Доктору Смерть или руководителю антитеррористического бюро Александру Игоревичу Басаргину.

– Вот он, твой дорогой бывший сослуживец. – Доктор Смерть развернул монитор так, чтобы видно было Басаргину, бывшему офицеру ФСБ, а раньше – офицеру КГБ. – Полюбуйся. Только фотография старая. Со служебных документов, я думаю. Из личного дела.

– И что там на него есть? – поинтересовался из-за другого стола Андрей Тобако, еще один из бывших. Тобако служил в «Альфе» первого созыва, участвовал в штурме дворца Амина в Афганистане, и дело на бывшего сотрудника КГБ не может его не заинтересовать.

– А про них, как обычно, ничего не бывает, – продолжил Доктор. – Отлично характеризовался по службе. Стандартная характеристика советских времен, которая обычно пишется тем же лицом, на которое пишется. Я сам на себя с десяток раз писал. И вопрос количества эпитетов можно отнести только к вопросу личной скромности. Прекрасный охранник, отличный семьянин. Вот. Один из лучших в управлении специалистов по «рукопашке». Об этом целых две строчки. Следовательно, сам он ценит это достаточно высоко. После сокращения числа охранников, то есть после ликвидации девятого управления, [8] некоторое время работал в охранном бюро. Каково! С его-то квалификацией – и в охранном бюро. Когда началась заварушка в Чечне, за ним приехал брат – Зелимхан Кашаев. Все это время, начиная с первых потуг Дудаева стать вместе с Чечней самостоятельной фигурой на мировой арене, находился рядом с братом, отвечал за его безопасность. Есть косвенные данные о неоднократных поездках в Европу и в арабские страны. Иногда бывал в Грузии, где имеет множество знакомств в Министерстве безопасности. Старые связи по службе. Вот, кажется, и все. Но лицо внушает доверие к его карьерным способностям, – Доктор Смерть повернул монитор к себе, разглядывая изображение, выведенное во весь экран. – Слегка заносчивый, как все чеченцы, за исключением нашего Зураба…

8

Девятое главное управление КГБ СССР занималось охраной высших советских партийных и государственных деятелей.

Последовал кивок в сторону Зураба Хошиева, бывшего чеченского милиционера, сотрудника бюро, по национальности чеченца.

Зураб улыбнулся:

– Это потому, что я наполовину грузин. Грузины более скромные, – и встал, чтобы открыть дверь на звонок.

– Наши приехали.

Это в самом деле приехали еще три сотрудника – Алексей Ангелов, в обиходе называемый просто Ангелом, его неразлучный товарищ еще по временам армейской службы Виталий Пулатов – просто Пулат или «маленький капитан», и Дмитрий Дмитриевич Лосев, более привычный к тому, чтобы его звали Дым Дымычем Сохатым. Все трое – бывшие офицеры спецназа ГРУ с богатым боевым, и не только боевым прошлым.

– Что-то новое? – поинтересовался Сохатый, остановившись рядом с Доктором, заглянув в монитор и вытаскивая из кармана разноцветные четки, которые любил перебирать между пальцев. Дым Дымыч давно увлекается восточной эзотерикой, и эти четки – наглядный атрибут его увлечения.

– В Эр-Рияде прямо в гостиничном мусорном бачке обнаружен труп человека с документами на имя Алимхана Абдуловича Кашаева, родного и любимого младшего брата эмира Зелимхана Абдуловича Кашаева, – сообщил Доктор Смерть. – Лицо изуродовано

так, что узнать человека невозможно. Спецслужбы страны, естественно, сразу списывают происшествие на деятельность российских спецслужб и по этому поводу арестовали четверых сотрудников военного представительства России. Есть ли у них к этому основания, Интерполу неизвестно. Но наши сразу заявили, что все четверо арестованных не имеют к спецслужбам никакого отношения, и занимаются исключительно вопросами поставок военной техники. В данном случае они проводили переговоры по продаже Саудовской Аравии мобильных понтонных переправ экстренного развертывания. Необходимый, как я понимаю, атрибут для действий войск в условиях хронической саудовской пустыни. Военное ведомство Саудовской Аравии утверждает, что никаких переговоров они не вели, хотя им пытаются навязать эту совсем не нужную для саудовской армии покупку. Идет следствие… Нам обещают по возможности подкидывать материалы из саудовской службы безопасности. У Лиона [9] там есть свои люди. Пока отмечено только одно несовпадение. Судя по изуродованному лицу, убитого сильно избивали, предположительно, не только кулаками, но и кулаками тоже. Но ни у одного из задержанных нет на руках ссадин. Кроме того, это нам не передали, но я сам додумался – в характеристике отмечено, что Алимхан был одним из лучших в «девятке» по рукопашному бою. Плюс к этому опыт службы. Плюс туда же опыт охраны брата и еще наверняка какие-то темные делишки. То есть он должен быть предельно настороженным, и застать его врасплох трудно. А если его просто бить, то он в состоянии за себя постоять. Но у него тоже не отмечено травмированных рук.

9

Штаб-квартира Интерпола находится в Лионе.

– И это? – показал Дым Дымыч на монитор.

– А это и есть тот самый Алимхан Абдулович Кашаев, запечатленный неизвестным фотографом в годы своей службы в «девятке». Более поздних фотографий, к сожалению, в досье не имеется. Должно быть, он не очень любил фотографироваться. Это, похоже, профессиональное, как у всех у нас. А в последние годы, думаю, у него были для этого особые причины. Это его брат Зелимхан иногда приглашал к себе операторов. Подражал бен Ладену. Но ни на одной пленке рядом с Зелимханом не мелькает Алимхан. Это тоже есть в досье. Лион запросил у нас материалы на этого парня.

– Бить, кстати, можно и связанного, – сказал Тобако, возвращаясь к сказанному ранее. – Некоторые это любят. А связанному сопротивляться трудно.

– Могли что-то в пищу подмешать. Потом изуродовать. Но зачем уродовать до неузнаваемости, и при этом оставлять при убитом документы? Очевидный прокол, – просчитал ситуацию Дым Дымыч. – Какая-то подстава, не иначе.

– Ладно. Отправь данные на Кашаева в Лион, – скомандовал Басаргин, – и запроси у них фотографии убитого. Фотографии из дела. Они наверняка имеют такие. Газеты и прочее.

– В Саудовской Аравии, – сказал Зураб, – запрещено печатать в газетах крупным планом фотографии, которые могут вызвать негативную реакцию у читателей. Например, фотографии с места убийства. Там живут культурные люди, и журналисты вынуждены под них подстраиваться.

– Может быть, добрый человек, можно найти фотографии в Интернете, – мягко предположил Пулат. – Их могли выставить на любом не арабском сайте. И даже арабские не все такие целомудренные.

– Я и запрошу, и поищу, – согласился Доктор.

– Я согласен с Дым Дымычем, – сказал Басаргин, задумчиво глядя в окно и придерживая рукой штору. – Дело пахнет слишком откровенной подставой. За плечами Алимхана столько всего вместе с братом наворочено, что он, должно быть, очень боится ответственности. И решил таким образом уйти в тень.

– Он всегда был в тени брата. И согласно досье ФСБ единственное, что можно Алимхану предъявить, это – участие в деятельности незаконных вооруженных формирований. Все же остальное взял на себя его старший брат. И доказать причастность Алимхана к каким-то серьезным преступлениям будет очень сложно. Он даже в международный розыск не объявлен.

– Но тогда почти отпадает причина, по которой Алимхана должны были бы убрать сотрудники наших спецслужб! – сделал Ангел свой вывод. – Они предпочли бы захватить его, чтобы как-то сыграть на братских чувствах Зелимхана. Это единственная целесообразность. А она автоматически разбивает всю версию Саудовских прокуроров и следаков.

– Тебе бы в адвокаты пойти, а не в оперативники Интерпола, – съязвил Тобако. – Такой талант изощренного логика пропадает! Но это вовсе не значит, что я с тобой не соглашусь.