Человек без прошлого

Раков Николай Михайлович

— Нет. Он действительно слепой, вот почему такие книги, их форма, расположение текста, выпуклый шрифт. Точнее печать, как ты заметил, обычная в нашем понимании, но когда к ней прикасаешься пальцами, она становится выпуклой, скорее всего от тепла рук. Если человек не видит, зачем ему зрительная реклама?

— Как ты догадался?

— Книга и отсутствие рекламы. Еще я вспомнил, что когда его поил, резко потряс перед его глазами флягой с водой, чтобы она плеснула. Он даже не моргнул. В тот момент я не обратил на это внимания. Позже вспомнил. Ну а в подтверждение моей догадки мы провели эксперимент.

— Так мы что, попали на планету слепых?

— Нет.

—

Тогда я вообще ничего не понимаю. Какой дурак направляет слепца связным, доверяя ему передачу секретной информации, когда под рукой есть полноценные бойцы?

— Ты опять прав. Но я считаю, что он видит.

Клест молчал с выражением полного непонимания на лице. Казалось, еще секунда — и его рука потянется к голове, чтобы покрутить пальцем у виска, и он спросит, не спятил ли командир. От невысказанного желания у него даже дрогнуло плечо.

— Нет, — предупредил его движение Альбрайт, — с головой у меня все в полном порядке. Сначала я поясню первую часть своих слов, а потом мы проведем еще один эксперимент, и ты поймешь остальное. Все просто, — продолжал он. — Целая планета, цивилизация не будет суетиться, если в ее рядах насчитывается хоть десять процентов слепого населения. У таких людей обостряются слух и другие органы и таким образом они могут воспринимать нужную им информацию. Можно создать письменность наподобие языка Брайля, что и сделано. В конце концов, медицина не стоит на месте. Если сегодня тебе не могут вернуть зрение, то смогут вернуть его завтра. При определенной тренировке можно видеть просто кожей. Можно обучать этому слепых в специальных школах с детства, в масштабе государства или всей цивилизации. Но создавать специальный шрифт, которым пользуются и слепые, и зрячие, будут там и тогда, где основное население слепо. Слепой может быть помощником, но не полноценным членом общества. Общество в свою очередь может содержать помощников, но когда слепых большинство, то оно ищет способы сделать таких людей полноценными членами, и способы для этого могут быть любые.

Мой вывод прост: на этой планете или в этом государстве, на территории которого мы находимся, основное население слепо. Произошло это очень давно, возможно, еще до создания письменности. Слепота наступила в результате произошедшей глобальной экологической катастрофы, потому что если бы она носила генный характер, то физиология была бы другой. Зачем природе, зародившей жизнь, придумывать такой орган, как глаза, если ее творение не будет этим органом пользоваться.

— А может, слепота поразила их недавно? Например, война. Генетическое, химическое, световое оружие. Вот и результат.

— Нет. Судя по тому, что мы видели, наличие оружия таких типов возможно, но до сегодняшнего дня должны были остаться следы того, что общество было зрячим. Например, та же реклама. И последнее. В таком количестве, как ты видел, таких книг с таким шрифтом просто не успели бы напечатать. Но даже если бы и сделали это, то почему они на военной базе? Почему в хранилище, а не в жилищах людей? Мне думается, что это было хранилище отработанной технической информации или архив.

— Возможно, ты прав, — выслушав довольно длинную речь Дина, задумчиво проговорил Руг. — А теперь давай свой эксперимент. Докажи, что человек может быть одновременно и слепым, и зрячим.

— Пойди и ударь по щеке нашего пленника.

— Зачем?

— Ты хочешь эксперимент. Мне нужен эксперимент. Кончай задавать вопросы. Пойди и ударь.

— И что будет?

— Вот сам и увидишь, что будет, — сказал Дин, откидываясь на спинку кресла и глядя в лобовой бронеплекс.

Механик

с сомнением, не торопясь, выбрался из водительского кресла и подошел к аборигену, который немигающим открытым взглядом смотрел на него. Вновь вспомнив все, о чем говорил Дин, Руг замахнулся. Глаза пленника не мигнули, голова не сдвинулась ни на миллиметр, выражение лица не изменилось. Пленник должен был понимать, что перед ним кто-то стоит, но явно не заметил агрессивного движения. Любой человек, ожидая удара, закрыл бы глаза, отвернул голову, сыграл бы мышцами лица. Ничего этого не было. И тогда Клест ударил. Полновесная пощечина прозвучала на всю кабину, и почти в то же мгновение бот содрогнулся от удара в его корпус четвероногого зверя. Кошка атаковала машину. Сделав еще два прыжка на лобовой бронеплекс, она вернулась на свое место, но, видимо, продолжала рычать, так как была видна ее полураскрытая пасть и великолепный зловещий оскал клыков.

— А теперь твои выводы, — дождавшись, пока вернувшийся механик устроится на своем месте, спросил Альбрайт.

Но услышал не ответ, а вопрос:

— Ты кто?

— Я человек, умеющий наблюдать, замечать и делать выводы. Все тебе объяснил? Что еще надо?

— Я служу уже восемь лет. Ты у меня пятый командир. Это наш третий совместный рейд. Когда ты вытащил наш отряд из того дерьма, в которое мы попали на Красе-7, я уже тогда хотел задать тебе этот вопрос.

— Ты задал. Я ответил. Нет тут ничего необычного. Сам убедился.

— Ты прирожденный аналитик, а не полевой офицер. Ты должен сидеть в штабе, сытно жрать, вовремя мыться, а не рисковать шкурой и глотать пыль во время рейдов. Ты свой парень в баре, но не такой как все. Например, знаешь, кто такой Брайль. Но положу голову под луч бластера, что среди полевиков во всей армии об этом знает только майор Альбрайт.

— Ну ладно. Прокукарекай, что понял.

— И тут я прав. Прокукарекай. Обратился как к зеленому первогодку, а не обидно. Не унизил. Спросил как равного, только с подкусом. Отвечаю, свой парень. Короче так. Опять ты прав. Кошка чувствует то, что ощущает он. — Клест кивнул в сторону пленника. — Я ударил. Она почувствовала и кинулась на защиту. Ты знаешь, я все ломал голову, как она нас нашла? — после непродолжительного молчания сказал Руг. — По запаху? По следам? Ты прекрасно знаешь, что ходунок своего запаха не оставляет, а животные по видимым следам не преследуют дичь. Наоборот, через каждые сто метров в полосе движения оставляется метка. Один раз понюхал, никогда больше не захочешь и рванешь от этого места подальше. А она дошла и нашла хозяина.

— Не знаю как, но не думаю, что по какой-то внутренней связи между ними. Скорее все же инстинкт.

— Ну а дальше?

— Что дальше?

— Почувствует она опасность для хозяина. Инстинкт. Собаки тоже на большом расстоянии чувствуют и даже воют, если хозяина убили.

— Я думаю, что это поводырь, но гораздо лучше, чем земная собака. Если они так хорошо связаны эмоционально, то почему не предположить возможность еще более полной передачи информации образами.

— Что видит она, видит и он?

— Только не проси доказательств. У меня их нет.

— Нет, так будут, — уверенно проговорил Руг и вдруг спохватился: — Постой, командир. Есть еще одна тема.

— Какая?

— Насколько я помню, посмотрев на плакат, ты сказал, что думаешь иначе. Что это не реклама фильма, а что-то другое.

— Хорошая память и внимание. Но давай пока и этот вопрос оставим без ответа. Мало фактов, одни домыслы. Вот с ним поговорим. — Альбрайт кивнул на пленника. — И не надо будет гадать.