Человек без прошлого
Шрифт:
Аналогичные, как сказал бы любой представитель Федерации, паранормальные способности приобрели в результате Черного дня еще два вида животных. Одним из которых были болы — летающие ящеры. Но этот вид не поддавался дрессировке и одомашниванию. Существовала даже поговорка. Упрямый как бол. Такое выражение, высказанное в адрес сгонца, свидетельствовало о крайней неуступчивости и агрессивности его характера. Поднимался даже вопрос о поголовном уничтожении этих летающих тварей. Их нападения на людей были бессмысленны и крайне жестоки. Пойманного человека болы медленно разрывали на части, при этом зверь не торопился прикончить жертву, а, казалось, с удовольствием наблюдал за ее агонией. Юмы же, наоборот, были чем-то вроде земных домашних кошек. Небольшой пушистый зверек любил
Природа не терпит пустоты. Она отняла у большинства сгонцев зрение, но она же и компенсировала этот недостаток, предоставив им помощников.
Дину вдруг пришла мысль, что в человеческом социуме происходит то же самое. В период, когда еще не была создана Единая Федерация планет, у каждого государства планеты был свой враг. Но вот они объединились, врагов, кажется, не стало, но на арену вышли экстремизм, терроризм, пиратство. Всегда, везде и во всем есть противостояние. Нельзя познать, что такое добро, если не знаешь зла.
В государственном устройстве Пража имела место двойственность власти. Во главе государства стоял гремун — император, но его власть не была абсолютной. Первым советником гремуна был представитель официальной церкви — посет, имеющий право отменять распоряжения, указы и приговоры императора. Фактически таких случаев история Пража не знала. Если они и были, власть не выносила своих разногласий в народ. В связи с главенствующей ролью церкви все, даже малозначительные мероприятия и празднества не обходились без ее одобрения, освещения и участия. Общество Пража было набожным. В каждом доме имелся священный угол, в котором совершалось утреннее и вечернее благодарение, в первую очередь — церкви.
Последние факты из своей повседневной жизни Фенчвар выкладывал без видимого удовольствия, опасаясь того, что десантники могут задать те же вопросы генералу и это может привести для него к негативным последствиям. Фенчвар не был набожным человеком, что в свою очередь свидетельствовало о наличии на Праже прослойки прагматиков и атеистов.
Само общество Пража, как и других четырех стран Сгона, было кастовым. Касты подразделялись по уровню экономического состояния, но даже разорившийся член более высокой касты не терял своих привилегий и власти, если занимал государственную должность. Повелением императора, за особые заслуги, гражданин мог перейти в более значимую касту, но при этом должен был сменить свое имя. Формально внешний лоск и антураж представителя более высокой касты мог не отличаться от члена более низкой, но его имя говорило все. Только император и члены его семьи могли носить имена, состоящие из десяти букв гонского алфавита. Представители следующей касты только из восьми — и дальше по убывающей на один порядок. Представители самой низкой касты немов носили имена, состоящие всего из четырех букв. Только церковнослужители для обозначения своей принадлежности к касте имели приставку «ден», хотя практически не снимали своих ритуальных одежд и были узнаваемы в любое время. В период войны с киммерийцами их значимость в объединении усилий общества еще более возросла. Ужесточились и требования к соблюдению ритуалов.
Десантники поняли: вот почему Фенчвар время от времени отлучался, якобы уходил на доклад к генералу. Фактически он принимал участие в коллективных молитвах. Наверняка в каждом воинском подразделении находился свой капеллан, который не только строго следил за соблюдением ритуалов, но и являлся контролирующим глазом и руководящей рукой церкви.
Семь дней понадобилось десантникам, чтобы с помощью Фенчвара получить основы знаний по истории Сгона. После первого дня, проведенного в креслах, с предельной умственной нагрузкой, учитель заметил их крайнюю усталость и прервал урок. Уже находясь у двери шлюза, он повернулся:
— Пойдемте со мной. Я думаю, вам надо немного размяться. Выглядите
Под предводительством Фенчвара они прошли по тоннелям и оказались в довольно большой пещере, войдя в которую любой мужчина сразу понимал, что он попал в тир. Фенчвар снял с себя куртку, просторную рубаху, и десантники впервые увидели раздетого сгонца. Фигура была по-мальчишески худощава, но каждая мышца рельефно прорисовывалась под кожей.
К обоим предплечьям были пристегнуты уже знакомые десантникам плоские коробки арбалетов. Встав напротив мишеней на расстоянии около семидесяти метров Фенчвар, не поднимая рук, просто согнув их в локтях, сделал по выстрелу из каждой арбалетной системы.
Расстояние до мишеней было достаточно большим. Стрелы арбалета — не больше десяти сантиметров. Полумрак зала не давал возможности увидеть результаты стрельбы. Разминая плечи, Фенчвар ушел с рубежа ведения огня. Подойдя к стоящему в зале столу, взял с него пояс и застегнул на своей тонкой талии. Десантники увидели, что это фактически земная разгрузка, только для ношения холодного оружия. Из гнезд пояса, как в привычном патронташе, выглядывали рукоятки метательных ножей. На внешней стороне бедер ремнями крепились уже знакомые контейнеры с сюрикенами. Вновь выйдя на рубеж, стрелок проверил кистями рук высоту крепления контейнеров, постоял несколько секунд, концентрируясь на выполнении предстоящего упражнения, и начал неожиданный для зрителей танец. Резкими движениями метатель перемещался то вправо, то влево, ведя стрельбу из арбалетов. Сокращая дистанцию до цели, сделал несколько кувырков вперед, не переставая стрелять. Поражение велось сразу по четырем мишеням, располагавшимся справа, слева и впереди него.
Приблизившись к условному противнику на расстояние тридцати метров, Фенчвар все повторил вновь, но снарядами уже были сюрикены. Танец завораживал и завершился на расстоянии пятнадцати метров от мишеней стремительными полетами ножей. Когда боезапас стрелка иссяк, он поклонился на три стороны зала и вернулся к ошеломленным зрителям под их аплодисменты.
— Этим жестом, — пояснил Дин Фенчвару, — у нас выражают крайнюю степень восхищения.
— Не хотите ли попробовать? — спросил тот, указав на мишени. — Это поможет вам снять напряжение после трудного дня.
— С огромным удовольствием, если вы нам поможете, — ответил на предложение Альбрайт. — Но сначала хотелось бы посмотреть на результаты стрельбы, чтобы потом сравнить с первыми попытками учеников.
— Прошу. — Фенчвар сдвинулся в сторону, уступая дорогу к мишеням.
Результаты метателя впечатляли. Четыре мишени были утыканы смертоносным металлом. Зонами поражения в основном были голова, плечи, низ живота и область колен ростовых мишеней.
— В грудь стрелять из кистевого арбалета практически бесполезно, — пояснил стрелок результаты поражения мишеней. — Это очень крупная зона и обычно у бойца хорошо защищена нагрудником. Руки практически не защищаются, так как плечевые накладки резко снижают результаты стрельбы. Бедра тоже защищены, но если навешать слишком много, то вместо бойца ты превращаешься в мишень. Защитой в основном является грамотное перемещение в ходе боя.
Дин и Руг были не новичками во владении холодным оружием. Им приходилось метать и ножи, и сюрикены. Стреляли они и из арбалетов, но это оружие было вспомогательным, не постоянного применения, а уж такой арсенал, который навешал на них Фенчвар, вообще сковывал движения. Отстреляв арбалетные системы, ученики сократили расстояние до мишеней на бросок сюрикенов и ножей. Тут они чувствовали себя более уверенно, и дело пошло несколько лучше. При проверке результатов стрельбы оказалось, что каждый попал в мишень стрелой только по одному разу. Дистанция для метания ножей и сюрикенов у десантников была в полтора раза короче, а результативность по сравнению с Фенчваром в два раза хуже. Половина сюрикенов при выпадении из обойм просто не попала метателям в руки. Учитель покачал головой, но успокоил землян тем, что если они захотят потренироваться, то результаты быстро появятся. Может, гости хотят попробовать ножевой бой?