Человек без сердца
Шрифт:
— А что там Веня? Не звонил? Не писал?
Вопрос застал Веронику врасплох. Она машинально кивнула:
— Да.
Мать взволнованно встала, зачем-то сняла фартук, повесила его на гвоздик и обратно села за стол:
— И чего же он?
— У него все нормально. Сказал, что много работает. Передавал вам привет, — кисло сообщила Вероника. Она не успела настроиться на вдохновенную ложь и мысленно ругала себя за поспешный ответ.
Мать закрыла рот ладонью, сдерживая эмоции. Отец напряженно замер, боясь пропустить хоть слово. Вероника понимала, что от нее ждут развернутого отчета, с интересными деталями из жизни блудного
— Мамуль, мне правда нужно бежать. Я позвоню вечером и расскажу подробнее про Веню, хорошо? — Пресекая возможное сопротивление, Вероника взяла дочь за руку и буквально поволокла в прихожую.
— Мам! — сердито фыркнула девочка. — Я еще не доела!
— Лет через пять у тебя появится куча времени поесть, когда ты будешь сидеть дома вечерами, потому что никто не захочет встречаться с толстухой! — сердито бросила Вероника, подавая куртку обиженной дочери. — Одевайся, мы спешим!
Еще несколько дней назад она ни за что не позволила бы себе подобное высказывание. У всех есть свои недостатки, и хороший аппетит — один из самых безобидных. Иришка добрая девочка, и она ее очень любит. Позже Вероника извинится перед ней за неоправданную грубость. Но не сегодня. Сегодня ее волновала более серьезная проблема, не дававшая заснуть уже которую ночь.
Они вышли на остановку и сели в маршрутку. Дочка демонстративно уставилась в окно, давая понять, что не собирается общаться. Вероника откинулась на мягкую спинку кресла, ощущая тревожную усталость.
Брат всегда усложнял ее жизнь. В детстве они не могли провести вместе полчаса, чтобы не поссориться. Но даже сейчас, находясь неизвестно где, он умудрялся омрачать ее существование. Порой Веронике казалось, что она ненавидит его так же сильно, как любит. Он всегда причинял ей неудобства. В юности, когда Вениамин совершал очередную глупость, сестра отмазывала его перед родителями, чтобы те не волновались. Теперь она сочиняет сказки о затянувшейся экспедиции, чтобы хоть как-то оправдать его долгое отсутствие. Иногда Вероника была почти уверена, что отец и мать давно распознали ее ложь, но вопреки здравому смыслу продолжают надеяться. Это угнетало и лишало ее радости. Каждую минуту она чувствовала напряжение и была бессильна что-либо исправить. Она сделала добровольный выбор и намеревалась следовать ему во что бы то ни стало. И ничего бы не изменилось, не получи она очередное письмо. Письмо, заставившее ее содрогнуться от безотчетного страха. И проснуться. Наконец-то проснуться.
Вероника не отличалась хорошей памятью. Она могла смотреть фильм и не отдавать себе отчета, что уже видела его несколько лет назад. Запоминала только что-то действительно важное и необходимое и не понимала тех, кто мучился воспоминаниями прошлого. Ведь если ты жаждешь забыть, то просто прикажи себе забыть. Проблем с самовнушением у Вероники не было. Именно поэтому чудовищная тайна, хранившаяся в подсознании, не тревожила ее. И долго бы еще не тревожила, если бы она не захотела вспомнить…
Маленький домик в дачном поселке уютно темнел среди окружающей белизны. Зима выдалась снежной, сугробы навалило по пояс. От калитки до крыльца вела узкая расчищенная тропинка. Поднимаясь по обледенелым ступеням, Вероника
Маленькие штрихи вспыхивали в памяти один за другим с удивительной яркостью. Будто не вспоминалось то, что было давным-давно, а заново переживалось в настоящем.
Впрочем, эти детали были не важны. Разгадка находилась дальше. Вероника прикрыла глаза, перематывая воспоминания на тот момент, когда Вениамин улыбнулся и спросил:
— Что с тобой? Ты в порядке?
Его лучезарная улыбка испугала сестру. Она попятилась, уперлась спиной в дверной косяк и медленно повернула голову в сторону покойницы. Тамара все так же лежала, откинув голову, демонстрируя длинную шею. Но теперь Вероника заметила еще кое-что — следы пальцев на ее горле. Несколько ровных, удлиненных синяков.
При желании можно было найти этому более-менее сносное объяснение. Но впервые в жизни Вероника не испытывала желания придумывать оправдания для брата. Никогда прежде она столь ясно не понимала, кем являлся ее кровный родственник.
Она оглядела крохотную спальню, затем вернулась в кухню и обошла все комнаты. Она изучала каждый сантиметр пространства, придирчиво отыскивая доказательства того, что в доме жила женщина. Тщетно. Это было жилище одинокого холостяка. Вероника не заметила ни одной женской вещи, ни единой безделушки. По словам брата, он жил здесь с невестой уже несколько месяцев. Тогда почему не видно ни Тамариной одежды, ни обуви, ни косметики? Даже вторая зубная щетка отсутствует в ванной.
Вероника снова вернулась в спальню и еще раз посмотрела на мертвую. Кожа на ее запястьях была содрана, как бывает от наручников или жестких веревок.
— Что с тобой? Ты в порядке? — повторил Вениамин. Овчарка, лежавшая у его ног, подняла морду и подозрительно принюхалась.
Вероника глубоко вдохнула:
— Все хорошо. Я просто переживаю за тебя.
Она вышла из дома с твердым намерением навсегда позабыть то, что увидела: страшный сон, который рассеется, едва она приедет домой и обнимет дочку и мужа. Она никогда не вспомнит об этом ужасном дне. И она не вспоминала много лет.
Вероника тронула дочку за локоть:
— Я выйду на следующей остановке, мне нужно кое-куда зайти. А ты поезжай домой, я скоро буду.
Ира промолчала. Мать наклонилась, чтобы поцеловать ее, но девочка резко отвернулась, отчего поцелуй пришелся в висок.
— Я тебя люблю, родная. — Вероника невесело улыбнулась и попросила водителя остановиться у отделения полиции.
На углу обшарпанного трехэтажного здания ее уже ждала старая знакомая Елена. Завидев Веронику, она покачала головой:
— Опаздываешь, дорогая.
— Извини. Задержали.
— Ладно, не страшно. Я сама только выскочила купить что-нибудь на обед. Принесла? — деловито поинтересовалась приятельница.
Вероника открыла сумочку и, достав оттуда тонкий бумажный конверт, протянула его Лене.
Та быстро засунула его в карман короткого пальто и посмотрела на часы:
— Все, я поскакала, перерыв кончается. Завтра-послезавтра ты все получишь. Позвоню тебе.
— Спасибо. Ты меня очень выручишь.