Человек для особых поручений (Серый экспресс)
Шрифт:
Шагнув к столу, ротмистр, со вздохом облегчения поставил на него саквояжи.
— Вент Мирославич, благодарю вас, думаю теперь, мы с Виталием Родионовичем управимся сами. А вы, голубчик, езжайте домой, отдохните, приведите себя в порядок… А с завтрашнего дня, жду вас на службу. — Положив руку на плечо секретарю, проговорил князь. Ротмистр, действительно, выглядел не ахти как. Извелся бедняга, за время нашего обратного пути.
В ответ, Толстоватый благодарно кивнул, и вышел вон. А мы остались с князем в кабинете, наедине с двумя сумками набитыми изъятым из Архангельской банковской конторы, деньгами. Телепнев уселся в свое кресло, и с полминуты мы просто молчали.
— Знаете, Виталий Родионович, —
— Пожалуй, есть некоторое сходство. — Кивнул я. — Открываем?
— Приступайте, сделайте одолжение. — Подвинул мне одну из сумок Телепнев.
— С превеликим удовольствием.
20
Уличный шевалье — прозвание профессиональных стрелков и бретеров во французских владениях в Новом Свете. Не самый законопослушный народец, право слово.
21
Монтеррей (или Монтерри с ударением на последнюю букву) — не имеет никакого отношения к столице штата Нуэво-Леон в Мексике, равно как и к городу в Калифорнии. Здесь, Монтеррей — общее наименование французских колоний в Новом Свете, названых так по имени Пьера дю Гуа сьерра де Мон, ставшего первым губернатором Заморской Франции.
Разбор самих документов мне пришлось отдать князю, так что мне доставались лишь те бумаги, в которых Телепнев не находил для себя ничего интересного. Поразительно, он что, все исследования своих философов наизусть помнит? Хотя… если я не ошибаюсь, то князь и сам очень неплохой «естествознатец»…
— Хм… взгляните, Виталий Родионович. Думается, это самый большой трофей, который когда-либо доставался одному ушкуйнику. С чем вас и поздравляю… капитан. — Протянул Телепнев, передавая мне небольшой бювар. Открыв кожаную крышку, я пробежал глазами по лежащему на самом верху листку купчей, и опешил. И что мне прикажете с этим делать? На кой, спрашивается, Бусу понадобилась паровая яхта? И уж если на то пошло, то зачем она нужна мне?! И на какие, спрашивается, шиши, я буду ее содержать? А обслуживание? А жалованье команде, в конце концов?! Вот не было забот, купила баба порося…
— Э-э… Владимир Стоянович, а у вас нет на примете какого-нибудь богатого любителя морских прогулок? — Придя в себя, осведомился я у князя.
— Неужто вы не рады, Виталий Родионович? — С деланным огорчением, покачал головой Телепнев.
— Это, между прочим, и в ваших интересах. — Прищурился я. — А ну как мне надоест гостеприимство Хольмграда, да я отправлюсь в путешествие?
— Ох, Виталий Родионович, куда же подевалось ваше остроумие? — Вздохнул глава Особой канцелярии. — Не берите в голову, найдем мы вам покупателя на эту посудину.
— Эк вы ее неблагозвучно-то, ваше сиятельство. — Проворчал я, наткнувшись на скверную фотографию и описание своего приобретения. Очень симпатичная яхточка, кажется. Не «Штандарт», конечно, но…
— Кстати, Виталий Родионович, о вашем трофее. На завтра вам назначена аудиенция в Кабинете Государя. В том числе и по поводу этого вопроса. И знаете, если до сего момента, — князь выразительно указал на бювар, — еще существовала возможность, что в статьи уложения так и не будут внесены ограничивающие трофейное право, изменения, то теперь, этот вопрос можно считать решенным. Мне так кажется.
— Это
— К тому, что на подобный улов, вы можете больше не рассчитывать, Виталий Родионович. — Пожал плечами Телепнев. — И еще, я, настоятельнейшим образом, прошу вас молчать о том, какой куш вы на самом деле сорвали, воспользовавшись прорехой в законах. По канцелярии и так уже ходят слухи, что вы, чуть ли не целый паровоз у воров изъяли… И это, знаете ли, порождает некие совсем уж нездоровые желания, особенно среди младших чинов. А допускать мародерство и грабеж, пусть даже воров и злодеев, я не вправе.
— Понимаю, Владимир Стоянович. — Киваю я. В самом деле, мой пример показал, что ЛЮБОЙ охранитель может воспользоваться трофейным правом, а к чему может привести подобный казус… опричнина медом покажется! Кстати… — Ваше сиятельство, так может, лучше будет отдать Бусов «пароход» в казну? Ну, а уж на этом примере, объявить, что, дескать, по велению Государя и во избежание злоупотреблений…
— Знаете, а это мысль, Виталий Родионович. Весьма и весьма привлекательная мысль. Только… — Князь на мгновение задумался, а потом усмехнулся. — Думаю, можно будет поступить несколько иначе. Благодарю за идею. А сейчас… Вроде бы, с документами мы разобрались, в первом приближении?
— Вам виднее, Владимир Стоянович. — Пожал я плечами.
— По-моему, закончили. Ну что ж. Тогда, не смею задерживать, Виталий Родионович. — Поднялся из-за стола Телепнев.
— Всего хорошего, ваше сиятельство. — Кивнул я, забирая бювар. Но князь остановил мою руку.
— Заберете завтра, уже оформленным на ваше имя. Хорошо? Да не забудьте, завтра к полудню, за вами заедет экипаж. Постарайтесь быть готовым ехать, к тому времени. — Добавил на прощание князь.
Чуть не ляпнув: «всегда готов!», я откланялся, и рванул прочь из канцелярии. Вылетев во двор, я кинулся к конюшне. Мерзнуть на улице, в ожидании проезжающего мимо лихача, мне совсем не улыбалось, а вот попробовать договориться с кем-нибудь из подчиненных Ратьши Гремиславича, другое дело…
К счастью, на моем пути, чуть ли не у самого входа в каретный сарай, попался сам Ратьша. Так что, уже через несколько минут, я сидел в теплом, пока еще колесном экипаже, из тех, что штабс-ротмистр постоянно держал наготове, и ехал на Загородский. Домой!
Я не стану описывать радость встречи с Ладой, скажу лишь, что к ужину, приготовленному Лейфом, мы спустились очень голодными. По крайней мере, я так точно. А за столом, который Лада и Лейф, теперь делили вместе со мной, сын ушкуйника попросил рассказать о поездке. И я, вспомнив данное себе, после посещения архангельского ресторана, слово, тут же стребовал с Лейфа обещание разнообразить наше меню поморскими блюдами, а потом уж, уступив просьбам «семьи», стал рассказывать о своей командировке, в очередной раз дивясь тому, какой интерес проявляют мои собеседники к любым мелочам, уточняя все что можно, вплоть до внешнего вида директора банковской конторы… ну прямо, как Смольянина при расспросе перипетий моего хольмганга. Впрочем, может оно и нормально для этого времени, кто знает?
Узнав, что на следующий день я еду в Кабинет, Лада сразу после ужина, Лада развила бурную деятельность, и при этом долго удивлялась моему спокойствию. Даже Лейф, уж на что уравновешенный в плане эмоций, молодой человек, и тот, кажется, нервничал. А я никак не мог понять, с чего они так колготятся. Приехав в Кабинет на следующий день, понял, и мысленно пообещал засыпать сероглазку гостинцами, за мой франтоватый вид.
Детинец, точнее Кремль, встретил меня раскрытыми настежь воротами и стоящими у них навытяжку часовых. Нет, понятно, что они так каждый день стоят, но ведь приятно считать, что это для меня любимого, такой прием устроили?