Человек ищет чудо
Шрифт:
Так почти через две тысячи лет после походов викингов, знавших о таинственной подводной силе, было раскрыто одно из редкостных природных явлений, которое когда-то было твердо записано в разряд потусторонних.
Этот рассказ я предлагаю своему читателю с двойственным чувством. С одной стороны, в книге, повествующей о разнообразных чудесах природы, рассказать еще об одном необъяснимом (пока!) явлении, вполне правомерно и даже желательно. Но с другой — меня останавливает мысль: а не слишком ли фантастично то, о чем вы сейчас прочтете?
Вот почему я решил поступить несколько необычно. Я предлагаю вам прочесть небольшой отрывок из книги «Там чудеса…», автор которой — широко известный американский писатель и естествоиспытатель А. Сандерсон.
Прочесть и поразмыслить самим — что тут, как говорится, «от лукавого» и что, возможно, содержит зерна истины, нам еще неизвестной.
Вот этот рассказ.
«Я много лет накапливал зерно к зерну то, о чем теперь, набравшись уверенности, наконец-то решился рассказать. Необходимо, однако, подчеркнуть, что о таких вещах охотно говорят лишь немногие: неафриканцы редко бывают их очевидцами, а африканцы стараются об этом умалчивать.
В 1932 году пост официального резидента британского правительства в Южном Камеруне занимал мой знакомый Н. X. Клеверли, который и поведал мне о первом таком случае.
Так вот, однажды сержант местной полиции, вернувшийся из области Ибибио, явился в резиденцию Клеверли в Калабаре и доложил, что в некоторых деревнях „нехорошо“: африканцы не желают платить налоги.
Резидент поручил окружному офицеру произвести расследование. Тот, будучи человеком очень занятым, перепоручил дело своему заместителю, а тот, в свою очередь, кадету.
Сопровождаемый сержантом из туземцев, кадет отправился на байдарке в самую гущу болот страны Ибибио, где любой, кроме местных жителей, немедленно бы заблудился. Выбравшись наконец на сушу, они прошли через густые заросли к главной деревне тех, кто уклонялся от уплаты налогов. Но деревня оказалась совершенно безлюдной, брошенной населением. Даже вездесущие собаки и домашние обезьянки и те бесследно исчезли.
Удивленные и несколько обеспокоенные безлюдьем, кадет и сержант направились к другой деревне, но и она оказалась совершенно пустой. И еще две другие тоже.
Все эти населенные пункты находились на небольшом острове, окруженном ручьями и речками. В том краю люди передвигаются только на лодках, а тропы служат лишь для того, чтобы дойти от причала до середины острова, где обычно и бывает расположена деревня. Из центра острова тропки, как правило, расходятся во все стороны по радиусам. Все это унаследовано от старых времен работорговли.
Не застав никого, кадет решил, что жители могли скрыться только на лодках. Он послал своих людей в деревню по одной тропе, чтобы затем они разошлись в стороны по радиусам. Сам же тем временем собирался на байдарке обойти остров вокруг в надежде изловить нарушителей закона.
Тщательно продуманная кампания, однако, привела к совершенно неожиданным результатам. Во-первых, как ни странно, у берегов оказалось полным-полно лодок. На месте не было только одной маленькой байдарки. Рассерженный сержант решил прочесать остров куст за кустом. И тут ни живой души. Сержант был крайне подавлен. Он попросил разрешения сбросить форму и одеться по-местному. Так он намеревался добраться до ближайшей „несбежавшей“ деревни и расспросить там жителей. Но в пути он повстречал несколько человек, возвращавшихся в деревню из дальней поездки. Они заявили, что ничего не знают о происшедших событиях. Поверить этому было невозможно: африканцы всегда поддерживают связь с родной деревней, пользуясь тамтамами, даже если они забрались далеко в гущу лесов. Сержант стал угрожать, и они признались, что знают, куда спрятались жители деревни.
Вернувшись на остров, они пошли по едва заметной тропке к ручью, где не было ни лодок, ни пристани. Берег в этом месте нависал над водой. Сверху вода просматривалась неплохо: ручей в отличие от большинства здешних протоков, имеющих густую, мутную красно-коричневую окраску, был прозрачным. Вершины склоненных деревьев почти касались друг друга. Провожатые сказали сержанту, чтобы он лег над обрывом и посмотрел вниз.
А увидел он вот что: все население деревни — мужчины, женщины, дети — сидели на дне реки, недвижно прислонившись спиной к крутому берегу, и казались спящими. Собаки и домашние обезьяны лежали рядом в лукошках…
Сержант привел кадета на берег ручья. Увидев деревенских жителей под водой на глубине примерно 2,5 метра, тот приказал сержанту спуститься и разбудить их. Сержант безуспешно пытался растрясти сидящих под водой людей. Никто из них не „проснулся“. Все они оказались прикрученными „таи-таи“ (лианами) к корням деревьев, выступающих по склонам берега.
Тут молодой человек, очевидно, потерял голову: он бросился к своей байдарке и, оставив сержанта старшим, помчался в Калабар. Проявление трусости в этом видеть отнюдь не следует. Просто он стремился любой ценой срочно доложить начальству о происшедшем. Возможно, он хотел, чтобы еще один белый подтвердил его донесение.
По-видимому, доклад не был принят отрицательно. В бумагах зафиксировано, что кадет вернулся в лес в сопровождении помощника начальника округа и других должностных лиц. Но ко времени прибытия новой группы свидетелей сержант уже выгнал всех людей на работу и собрал с жителей налоги. Или кадет второпях не приказал сержанту подержать местных жителей под водой до своего возвращения, или же тот такой приказ нарушил. А может быть, по сигналу своих собратьев, задержанных полицейским на берегу, люди вылезли наверх, когда белый удалился.
…Есть у меня друг — Джеффри Горер, видный социолог и вообще интереснейший человек. Вот что он мне поведал.
Как-то он поехал в Сенегал вместе с одним тамошним уроженцем. По прибытии на место спутник сказал, что ему хотелось бы показать Джеффри один народный обычай. Они взяли лодку и вышли в море.
Множество лодчонок покачивалось на волнах. Рыбаки вытаскивали одну за другой корзины с устрицами, крабами и другими обитателями дна. А по дну… бродили местные жители, собирая устриц, совсем как в наших краях собирают землянику, и спокойно укладывали добычу в спущенные сверху на веревке корзины. Единственное отличие — к лодыжке у них был привязан камень, удерживающий сборщика на глубине. Рыбаки сказали, что каждый ныряльщик бывает под водой до получаса.