Человек из «Альфы»
Шрифт:
А еще Умар понял, что предатель не сообщил чеченцам, кто конкретно работает на ФСБ. Конечно, установление личности Хасан-паши было теперь делом времени. Но это давало Умару хоть какую-то возможность для маневра.
Сейчас он впервые пожалел, что практически все деньги, получаемые от ФСБ, перечислял, причем инкогнито, на счета Конгресса чеченского народа. Это давало Умару стимул для дальнейшей работы, поскольку он чувствовал себя не предателем, а патриотом.
Правда, пара-тройка тысяч на лечение у него осталась. Но деньги лежали дома, в тайнике. А появляться там сейчас было слишком рискованно. За домом со сдаваемыми внаем меблированными комнатами вполне могли следить бывшие боевики Басаева, нашедшие убежище в Турции.
Поэтому, выйдя из гостиницы «Эрзу», Умар на такси отправился к кварталу, где располагался офис Конгресса чеченского народа. К счастью, слежки за такси не было. Умар остановил машину пораньше, расплатился и нырнул в один из грязных переулков.
Вскоре он подобрался к офису с тыла. Не заметив поблизости ничего подозрительного, Халилов прошмыгнул в свою машину. Это была «БМВ» пятой серии, правда, семьдесят какого-то года выпуска.
Годы не пошли «старушке» на пользу, так что выглядела она рыдван рыдваном. Но в этом был и свой положительный момент – за время отсутствия Умара никто не забрался в салон в поисках чего-нибудь ценного.
Умар сунул руку под приборную доску и облегченно вздохнул. Подключенный к мини-приемнику диктофон оказался на месте. Несколько секунд спустя Халилов уже прослушивал запись.
Уроки майора Шадрина агент Хасан-паша усвоил неплохо. Да и аппаратура, переданная ему еще несколько лет назад, наконец-то пригодилась. Собственно, ничего особенного в этой аппаратуре не было. В комплект входили радиомикрофон и мини-приемник, принимающий сигнал в радиусе ста метров. Такое добро при желании можно было бы купить в специализированных магазинах либо на радиорынке.
Аппаратура была настолько примитивной, что у нее отсутствовала функция включения записи при поступлении сигнала. Другими словами, на запись диктофон работал все время. Поэтому Умару пришлось перемотать кассету на начало, после чего он включил ускоренное воспроизведение.
В динамике прерывисто зашипело. И только почти десять секунд спустя Умар услышал характерное попискивание. Тут же отмотав пленку немного назад, он нажал кнопку воспроизведения. Из динамика донеслись отчетливый стук двери и звук чьих-то шагов.
Шаги затихли, вслед за этим вжикнула «молния», и в унитаз ударила тугая струя. Умар поморщился, но в этот миг вслед за первым человеком в туалет вошел второй. Явно позаглядывав в кабинки, он включил воду в умывальнике и сказал:
– Ваха!
– Да! – отозвался застегнувший штаны чеченец.
– Слушай меня внимательно! Знаешь, зачем я приехал? – спросил человек, голос которого Умар наконец узнал. Это был Али, один из бывших телохранителей самого Хаттаба.
– Знаю, конечно, – удивленно сказал Ваха, ведавший в офисе Конгресса вопросами безопасности. – За документами, чтобы оформить своему родственнику статус беженца, ты же сам только что сказал…
– Это я специально сказал, чтобы никто ничего не понял. А на самом деле я приехал за твоей головой, Хасан-паша! – вдруг прорычал Али. – Руки!
Обалдевший Ваха, видно, инстинктивно оглянулся, потому что бывший телохранитель Хаттаба мгновенно прикрикнул:
– Не успеешь в окно! Пристрелю как собаку!
Ваха некоторое время приходил в себя, потом спросил:
– Ты это, обкололся с утра, что ли?
– Горбатого лепишь? Когда последний раз встречался с Шадриным? – продолжил «прокачку» Али.
– С какой еще шваброй? – не понял Ваха. – Ты бы это, Али, воды попил, что ли. Оно помогает…
Бывший телохранитель Хаттаба, похоже, опустил пистолет. И сказал, понизив голос:
– Я знал, Ваха, что это не ты. Но нужно было убедиться…
– Ты, главное, не волнуйся, Али. Я сейчас тебе в аптечке какого-нибудь лекарства поищу, – обрадовался Ваха, так ничего и не поняв.
– Да не нужно мне никакого лекарства! Это была проверка, Ваха! У вас в Конгрессе завелся предатель.
– Что?
– То, что слышал!
– Не может быть!
– Еще как может. Мне сегодня позвонил сам Басаев.
– Басаев?
– Да. Я не могу тебе сказать всего, но мы должны до вечера кровь из носу вычислить этого козла позорного. Иначе он обо всем догадается и уйдет. Басаев пообещал за его голову пятьдесят тысяч!
– Баксов?
– Ну не лир же! Но это если мы его возьмем живым. И передадим людям, которых пришлет Басаев. А те его скормят крабам. После того, как допросят, конечно.
– А если нет?
– Что нет?
– Ну если мы его не возьмем живым?
– Возьмем! Иначе Басаев нас самих скормит крабам…
16
Первым порывом Умара было как можно скорее убегать. Только огромным усилием воли он заставил себя дослушать запись разговора до конца.
– А как мы этого предателя будем вычислять? – спросил после паузы Ваха.
– Обычно…
– А-а… Будем всех по очереди выдергивать в туалет, как меня, и тыкать пистолетом?
– С ума сошел? Зачем? – досадливо проговорил Али. – Скажи лучше, с кем Дилялов больше всего общался…
– А-а, – протянул Ваха. – Так с Умаром и Равилем! Он их обоих еще с войны знает. И они вчера вместе поехали ужинать в ресторан.
– В ресторан?
– Ну да.
– Кажется, это оно! Наверняка в ресторане Дилялов обо всем и проболтался!
– О чем?
– Не важно, Ваха! Кто из них сейчас в офисе?
– Никого нет.
– А когда будут?
– Да кто ж их знает? Могут и после обеда заявиться. Тем более что Умар с утра уже приезжал…