Человек из чужого времени

Сидненко Борис Николаевич

– Марина, у меня финансовый кризис. Я воспитан в то время, когда угощение за счет дамы считалось дурным тоном. Думаю, это и сейчас унизительно для мужчины. Я себя чувствую очень неловко. Давай ограничимся только тем, что уже стоит на столе. На это, я думаю, у меня денег хватит.

– Михаил, не дури. Ты не на свидании. В прошлый раз, на дне рождения Юли, ты же не собирался оплачивать банкет? Или ты хочешь за мной приударить? – пошутила Марина. – Это кафе мое, мы люди свои, и не надо комплексов. Лучше поговорим о чем-нибудь приятном.

– Или неприятном.

– Все зависит от твоего настроения.

– Марина, а где Андрей?

– А что,

без посторонних мы уже и встретиться не можем?

– По делу можем.

– Я знаю, что произошло тринадцатого мая. Сказать по правде, я чувствую свою вину и хочу ее хоть как-то загладить. Для этого и пригласила сюда. Если бы я не пришла тогда к Лизе и не передала то дурацкое письмо, может быть, ничего бы и не было.

– В истории нет сослагательного наклонения. Что произошло, то произошло. Это уже свершившийся факт. Во всяком случае, благодаря тому письму Василий остался жив.

– А кто такой Василий?

– Наш общий с Лизой знакомый.

– В любом случае, прости меня.

– У меня этого даже в мыслях не было. Все произошло так, как должно было произойти.

– Весь этот месяц я не находила себе места. Лиза и Юля как-то отстранились от меня. С Андреем тоже все пошло наперекосяк. Он свихнулся на своих компьютерах. Сидит, уставившись в идиотский экран, с утра до ночи. А теперь и по ночам. О своей работе больше не говорит. Его это сильно напрягает… Стал выпивать… Крепко и часто. Лизы нет, Юля уезжает.

– Лиза скоро приедет, а Юля пока здесь.

– Все не так. Завтра Юля получит визу и сразу же улетит в Штаты. Лизина поездка задерживается еще на пару недель, до десятого июля.

– Это очень плохая новость. Завтра я уезжаю на Мойку, к себе домой.

– Вот об этом стоит поговорить.

– А что тут говорить, там мой дом.

– Какой смысл менять одно чужое жилье на другое? Это ведь не твоя квартира?

– Почему не моя?

– Ты же не Петров.

– Кто тебе это сказал?

– Сам говорил, мол, ты из другого времени, и зовут тебя Николай, а не Михаил.

– Нет, Марина, я именно Михаил, и фамилия моя Петров. Вот мои настоящие документы. Ты их снова можешь проверить у себя в ОВИРе.

– Не обижайся, так вышло. Время сейчас такое. Очень много аферистов стекается в Ленинград. Я волновалась за Лизу.

– А сейчас ты за кого волнуешься. За Юлю? А может быть, за себя?

– Мне за себя нечего волноваться, у меня все нормально.

– А вдруг знакомство со мной дискредитирует тебя и твоей карьере – конец.

– Не неси чушь.

Она очень серьезно и долго смотрела ему в глаза и наконец тихо произнесла:

– Я беспокоюсь за тебя.

– И потом, – Михаил решил поменять тему, – Мойка, 47 находится всего в восьми домах от этой норки. К тому же туда меня привела Лиза, а не ты. Это и не ее, и не мой дом. Я и так слишком долго злоупотреблял твоим терпением. Пора и совесть иметь, и честь знать. Пора восвояси. Сама посуди, что я выигрываю? Ровным счетом ничего. Будет желание, заходи ко мне в гости, на Мойку. В адресной книге ты найдешь и номер квартиры, и номер телефона. Никаких секретов и никакой сложности.

На этом беседа на личные темы закончилась, и они перешли на всякую чепуху. Это был приятный, ни к чему не обязывающий разговор двух весьма неглупых молодых людей. Три часа пролетели незаметно, и они снова вернулись в дворницкую. На прощанье Марина сказала:

– Не торопись с отъездом, пожалуйста, сюда я хоть позвонить могу. А там наверняка телефон отключили. За неуплату. У нас это делают быстро. Поживи здесь до приезда Лизы. Может быть, и она позвонит сюда. Не обижайся на меня.

В ее словах были своя логика и здравый смысл. Марина на секунду задумалась, затем продолжила:

– Здесь уже все стало по-другому. Раньше я не любила это место. Слишком много неприятных эпизодов из моей жизни связано с этой квартирой. Тяжелые воспоминания. Вы с Лизой словно освятили ее. Мне будет трудно без вас. Мне кажется, стоит тебе отсюда уехать, и я вас потеряю. А я этого не хочу.

Некоторое время они стояли у двери парадного входа и пристально смотрели друг другу в глаза.

– Спасибо за приятный вечер, леди Ди.

– Спокойной ночи, господин Петров.

И она ушла. Михаил слышал, как хлопнула массивная дверь парадной, как Марина села в машину и как та стремительно тронулась с места.

Михаил разделся, умылся и лег в постель. Какая-то непонятная, навязчивая мысль все время вертелась у него в голове. Что-то его беспокоило. Что? Он никак не мог понять. И вдруг эта мысль приобрела четкие контуры: это в квартире что-то не так; совсем как в Академии, в прослушиваемой и в проглядываемой палате. Тут же появилась другая мысль: «Может быть, для этого Марина и увозила меня отсюда»? И Михаил произнес вслух:

– Все равно я завтра переезжаю.

Он устал прятаться, устал бояться. У него и мысли не было с кем-либо воевать. Почему он не может жить нормально? Еще совсем недавно жизнь баловала его своими удовольствиями. Михаил служил государству. Он защищал его основы и устои. У него была замечательная семья, пусть даже в лице одного дяди, но для него – самая дорогая и лучшая на свете. Была прекрасная профессия, и было фантастическое будущее. И вдруг все в один миг исчезло. Михаила отторгли со всем его старым миром. Сослали в какую-то глушь, в какие-то нецивилизованные дебри будущего. На душе было гадко и одиноко, как-то по-особенному щемило сердце, а на уме вертелась невысказанная обида: «“Наш паровоз вперед летит!” На паровозе поменяли машиниста, а меня – трудягу-кочегара – на полном ходу вышвырнули прочь. Я и есть тот трудяга-кочегар. Меня шмякнули в грязь среди поля, утыканного крестами. Кладбище – это наше прошлое. Неужели и я – это прошлое, неужели в будущем для меня нет места? Я другой и вызываю подозрение. Я лишился всего. Ради чего все это»?

Михаил повернулся на бок и прижался щекой к подушке. Она источала тонкий, умопомрачительный запах женского желания. Это был запах Лизы. Им была пропитана вся ткань постели. Этот запах был дороже самых изысканных французских духов. Михаил невольно про себя подумал: «Ради этого», а вслух произнес:

– Хочу заснуть и проснуться, когда ты вернешься.

Глава 2. Утро вечера мудренее

Лиза подарила Михаилу свою фотографию. Это был великолепный цветной портрет, сделанный в хорошем фотосалоне. Он стоял посреди стола, опираясь на стеклянный стакан. Михаил смотрел на портрет, как на икону. У Лизы на фотографии была очаровательная улыбка, ее огромные голубые глаза искрились счастьем и любовью, а непослушные светлые волосы на бирюзовом фоне пылали, как солнце. Вокруг было много роскошных лилий. Это Михаил упросил Лизу сфотографироваться в салоне на Пестеля. Уезжая за границу, Лиза решила сделать Михаилу сюрприз. И это ей удалось. Но она не знала, каким тяжелым испытанием окажется для Михаила их разлука. Портрет только усиливал его душевные страдания и переживания.