Человек из пустыни
Шрифт:
Ему пришлось изрядно понервничать в ожидании приезда короля. Он полагал, что Раданайт приедет к ужину, но со стола уже убирали, а короля всё не было. Кроме того, у Лайда голова разболелась всерьёз, а вдобавок к этому отекли ноги и подскочило давление. Пришлось вызывать доктора Скилфо, и тот настоятельно порекомендовал поместить Лайда в натальный центр вплоть до самого разрешения от бремени, дабы избежать серьёзных осложнений. Лайда увезли, а встревоженный Дейкин поехал с ним. Дарган уехал к своему другу, сказав, чтобы его не ждали, а Серино удалился в библиотеку — работать над своей диссертацией.
Только
— Кажется, мне здесь не рады, — проговорил он с чуть приметной усмешкой.
— Вы ошибаетесь, ваше величество, — ответил Лейлор едва слышным, срывающимся от волнения голосом. — Вам очень… очень рады!
Раданайт улыбнулся, взяв его за руки и нежно сжав их.
— Я знаю, что ты мне рад, мой милый, — сказал он. — И мне этого довольно. Я счастлив снова видеть тебя.
Рука об руку они вошли в дом. Джим в этот момент как раз спускался по лестнице в гостиную, облачённый в самый лучший свой наряд, лилово-белый, с золотой вышивкой. К его плечам была приколота длинная шёлковая накидка с отделанным белыми кружевными цветами верхом, а в причёске мягко переливался жемчуг. Он спустился, держась с величавым достоинством, сверкая каэлиевой филигранью и голубыми феонами на лбу; при сравнении его с Раданайтом даже было трудно сказать, кто из них король. На пару мгновений Раданайт застыл, молча глядя на него, и в его взгляде мелькнула тень восхищения. Учтиво, но не теряя достоинства, Джим склонил голову, приветствуя короля.
— Прошу прощения за поздний визит, — сказал Раданайт. — Раньше не смог выбраться.
— Что вы, ваше величество, это нам следует приносить извинения, что не встретили вас должным образом, — ответил Джим. — Спутник Дейкина плохо себя почувствовал, и пришлось отправлять его в натальный центр. Ужин уже прошёл, а за этими хлопотами мы не успели собрать новый стол.
— Не стоит беспокоиться, — сказал король. — Я не ем так поздно. Рюмки маиля будет вполне достаточно.
Едва он это произнёс, как в гостиной возник Эннкетин, перенявший у Эгмемона искусство появляться как раз в нужный момент. С изысканным поклоном он объявил:
— Маиль подан в парадный банкетный зал.
Лейлор бросил на дворецкого полный благодарности взгляд, а Джим не подал виду, что удивлён такой предупредительностью.
— Прошу вас, ваше величество, пройдёмте туда.
— Одну минуту, — сказал король и сделал знак охранникам с корзинами цветов. — Позвольте преподнести вам и Лейлору эти цветы.
— О, благодарю вас, ваше величество, — проговорил Джим, учтиво принимая цветы. — Они великолепны.
Взяв у охранника полуцилиндрический серебристый предмет, король жестом отпустил охрану. В банкетном зале на столе красовался двухъярусный поднос с фруктами и хрустальный графин маиля, окружённый хороводом рюмок, а также ваза с пирожными и коробка конфет. Эннкетин наполнил рюмки и с поклоном удалился. Изящным жестом Джим пригласил:
— Прошу вас, ваше величество. Простите за скромность угощения.
— Не стоит, — ответил Раданайт. — Я понимаю, что своим поздним визитом причиняю вам беспокойство, но меня привело к вам очень важное дело. Но прежде чем я изложу его, предлагаю выпить.
— С удовольствием, — поклонился Джим. — Но никакого беспокойства вы нам не причиняете, ваше величество. Ваш визит — огромная честь для нас. И позвольте также поблагодарить вас за то, что пригласили нас на обед по поводу вашего дня рождения. Всё было замечательно.
Король кивнул и взял рюмку. Джим последовал его примеру, кивнув Лейлору в знак того, что ему также разрешается выпить. Лейлор тоже взял рюмку, и отец сказал:
— Но только символически, детка.
Пригубив маиль, Лейлор поставил рюмку. Он с любопытством наблюдал за спектаклем, который разыгрывал перед королём отец, и вместе с тем изнывал от волнения: что-то он скажет? Выпив, Раданайт проговорил:
— Ну, довольно учтивостей, перейдём к делу. Дело это особого свойства и имеет для меня огромное значение. Я долго был одинок, но теперь наконец решил, что пора положить конец одиночеству. Оно слегка затянулось… Отчасти потому, что я придирчив и требователен в выборе спутника жизни.
Не моргнув и глазом, отец согласился:
— Я понимаю вас, ваше величество. Выбор спутника — нешуточное дело, не терпящее легкомыслия и спешки, к нему нужно подходить в высшей степени серьёзно и тщательно. Но какое отношение к этому имеем мы?
— Самое прямое, — улыбнулся король и посмотрел на Лейлора. — Мой выбор пал вот на это очаровательное существо. Впрочем, трудно сказать, кто кого выбрал — я его или он меня. Но это неважно. Важно то, что мои чувства к нему подлинны, а намерения серьёзны.
Отец изобразил крайнее изумление, да так искусно, что если бы Лейлор не знал, что отцу известна суть дела, он бы поверил в его лицедейство.
— Вы имеете в виду моего Лейлора, ваше величество?
— Именно так, — подтвердил Раданайт. Его провести было невозможно, и он добавил: — Полагаю, тебе кое-что известно, Джим, поэтому давай не будем тратить время на лишние слова. Со своей стороны я могу заверить, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы Лейлор был счастлив. Это не прихоть, не сиюминутное увлечение: я всё тщательно обдумал, взвесил и принял твёрдое решение.