Человек из зеркала
Шрифт:
– Я знаю. – Диана повернулась к Чупракову и с мрачным торжеством глянула на него: – Поздравляю, Василий Георгиевич, вас только что пытались убить!
Он понял это и без нее. Лицо бледное, щека дергается в нервном тике. И еще он медленно опускался на кровать, потому что ослабшие вдруг ноги отказывались держать тело.
– Ах ты, сука!
Возмущенный Миша сбил Супрунова с ног, уложил на пол, а его помощник затянул на сомкнутых запястьях специальную пластиковую стяжку, которую он держал
– А где Жовкин? – с мрачным ехидством спросила Диана. – Почему его нет?
Но Чупраков, казалось, ее не слушал.
– Надо Рагулину звонить, – подавленно пробормотал он.
– Зачем Рагулину? – недоуменно спросила она. – Ты что, ничего не понял? В милицию надо звонить!
– Не надо в милицию, сами разберемся, – мотнул головой Василий.
– Ты точно ничего не понял!
Диана почти не сомневалось в том, что покушение на него произошло с подачи Рагулина. Так что решать проблему с его помощью – это все равно что прятаться от волка в его норе.
Глава тринадцатая
Раскаяние хорошо в церкви, там за это грехи отпускают, а перед лицом правосудия оно может лишь смягчить наказание, и то не всегда.
– Не знаю, что на меня нашло, – сокрушенно вздохнул задержанный врач. – Он мне денег дал, а я не смог отказаться. Деньги нужны были очень.
– Это не оправдание, – покачал головой Шульгин.
– Да я понимаю.
– Что ты понимаешь? Ты человека пытался убить. Убить! Человека! – Илья не сдержался и стукнул кулаком по столу.
Супрунов от неожиданности вздрогнул и еще глубже вжал голову в плечи.
– А они дочь мою убить могли, – жалобно простонал врач. – Он знал, что у меня дочь.
– Он знал, что у тебя совести нет. А про дочь ты придумал.
Илья мысленно согласился с Шульгиным. Если бы дочери Супрунова действительно угрожала опасность, он бы с нее и начал оправдываться, а разговор про деньги зашел.
– Нет, не придумал. Правда!
– Это ты судье расскажешь, вдруг он слезные сериалы любит. Так, давай с самого начала. Ты вернулся с обеда, к тебе подошел незнакомец. Как он выглядел?
– Ну, лоб у него широкий. Переносица тоже широкая. Глаза такие большие, но их веки почти наполовину закрывают. Есть такие веки, когда глаз открыт, они целиком видны. И все равно глаза показались мне большими. А знаете почему? Потому что в них столько холода, как во всей Арктике. Страшный такой взгляд, гипнотизирующий. Да, да, он меня загипнотизировал!
Илья усмехнулся. Супрунов извивался как уж на сковородке, то про дочку придумал, теперь вот гипноз на вооружение взял. Интересно, что еще будет?
– Он представился?
– Нет, – нервно мотнул головой врач. – Сказал, что нужно поговорить, я сказал, что у меня нет времени.
– Скажи еще, что ничего не помнишь, – усмехнулся Шульгин.
Он стоял возле пластмассового скелета, на плечах которого отвисал отглаженный медицинский халат. Допрос проводился в ординаторской: рано еще задержанного в отдел везти, надо на месте показания снять. Вдруг еще не поздно задержать преступника по горячим следам.
– Почему не помню? Помню. Голос у него такой противный, зудящий. И еще монотонный. Такое ощущение, как будто он откуда-то из склепа говорит.
– А появился он откуда, тоже из склепа?
– Нет, из машины он вышел. Он, когда пригласил поговорить, на свою машину показал.
– Машина была? – оживился Шульгин. – Какая машина?
– Ну, кажется, «Ниссан», то ли «Кашкай», то ли «Мурано»…
– Номера запомнил?
– Да, запомнил.
– Какие? – Романов приготовился записывать, но, увы, Супрунову нечего было сказать.
– Я запомнил, что на машине не было номеров.
– Как это не было?
– Так, не было, – виновато вздохнул врач.
– Я так понимаю, территория у вас охраняемая? – спросил Шульгин.
– Да, охраняемая…
– Илья, давай на пункт охраны, узнай, как «Ниссан» без номеров на охраняемую территорию пропустили?
Старший лейтенант Романов нехотя поднялся из-за стола. Хорошо в ординаторской, тепло, и скелет здесь такой уютный, с веселой роджерской улыбкой, а на улице погодка не очень. Но Шульгин здесь старший, и если он сказал, надо слушаться.
Он вышел из кабинета и увидел красивую девушку в медицинском халате. Она стояла у дверей.
– Что вы здесь делаете, Диана Павловна? – спросил он.
– Не бойтесь, не подслушивала, – с важным видом отозвалась она.
Сосредоточенная она, напряженная, взгляд сухой, лишенный всякого кокетства.
– А чего мне бояться? Ну, подслушивали и подслушивали… Хотелось бы с вами поговорить, но мне сейчас идти надо.
– Куда?
– Человека искать, который вашего Чупракова заказал.
– Он уехал.
– Вы видели, как он уезжал?
– Нет, как уезжал, не видела. Но он же не мог остаться здесь после того, как передал Супрунову яд.
– Логично.
– Я видела, как он с Алексеем Борисовичем в беседку заходил.
– А машину его видели?
– Да, «Ниссан» у него был, «Мурано». Темно-синего цвета.
– Без номеров.
– Без номеров? Ну, я не знаю, не обратила внимания. Я же из окна смотрела, с третьего этажа. Могу показать, где стояла машина.
– Ну, пойдемте.
Они вышли во двор больницы, и только тогда до Ильи дошло, что девушка в одном халате. А на улице, как говорится, не май месяц.