Человек из зеркала
Шрифт:
– А кто его знает, – пожал плечами Романов.
– Ты Супрунову фотографию показывал?
– Нет, собираюсь.
– Сам к нему в изолятор спустись и давай сюда, – стараясь скрыть свое нетерпение, сказал Шульгин.
Эксперты дали пока лишь предварительное заключение, но это позволило предъявить Супрунову обвинение. Следователь оставил его под стражей, и вряд ли ему изменят меру пресечения. Как-никак ведь он пытался убить человека. Его отправят на этап, в СИЗО, но пока что он находился в изоляторе временного содержания, в шаговой, так сказать,
Когда он вернулся, в кабинете, помимо Шульгина, находился подполковник Круча. И оба с нетерпением смотрели на него. Понять их можно, раскрытие заказного убийства – это показатель мастерства, большой плюс к деловой репутации. И совсем не важно, что исполнитель проявил неосторожность и попался на мелочи. Но ведь эта мелочь не укрылась от внимания старшего лейтенанта Романова, значит, он имел сейчас полное право чувствовать себя верхом на белом коне.
– Ну что? – спросил Дима.
– Еще не родился преступник, которого не мог бы найти старший лейтенант Романов! – с шутливым пафосом улыбнулся Илья.
– Давай, ковбой, доставай свой «кольт»! – подбодрил его Круча.
– Так я его уже достал… Этот Голованов и передал Супрунову ампулу с ядом.
– Хороший выстрел, ковбой. Вспугнул ты Голованова, – в раздумье, глядя куда-то в сторону, медленно проговорил начальник криминальной милиции.
– Почему вспугнул? Он еще ничего не знает.
– Я в том смысле, что ты заставил его открыться, обнаружить себя. Нужен еще выстрел, чтобы его добить. Голованов, Голованов… Что нам про него известно?
– Ну, сидел за убийство. На свободе гуляет. Работы нет, вот его и наняли…
– Кто нанял? – не у Ильи, а у всех, в том числе и у себя, спросил Круча.
– А кто Чупракова убить хотел, тот и заказал. Может, на заказчика выйти удастся, – с мечтательным видом сказал Илья.
Голованов всего лишь исполнитель, мелкая сошка, а его заказчик обретается в гораздо более высоких кругах. Может, крупный бизнесмен, а возможно, даже чиновник государственного масштаба. Чем выше уровень заказчика, тем больше шума произведет дело, возможно, сам министр МВД наградит Илью. Капитана присвоит, в должности повысит… А возможно, это дело прикажут замять, если орешек окажется начальству не по зубам. Но и в этом случае виновникам инцидента что-нибудь да пожалуют, чтобы они не слишком возмущались. Но Илья о таком повороте событий и думать не хотел. Хотя бы потому, что сдаваться он не собирался. Карьера карьерой, но справедливость выше.
– Хотелось бы надеяться, – кивнул Круча. – Плохо сработал Голованов, плохо. Засветился. Номера с машины снял, а все равно засветился. Листовку с пальчиками потерял. Да и по фотороботу его можно было бы найти. Засветился он. Засветился. Это меня и настораживает. Как бы не зачистили его.
– А кто знает, что он засветился?
– Покушение сорвалось, Супрунов задержан. А Супрунов молчать не станет. И не молчит он. Работать будем, ребята. По коням и вперед, искать Голованова.
Илья и сам это понимал. Степан Степанович еще не договорил, а он уже направился к двери. Есть в картотеке адрес, по которому был зарегистрирован Голованов, от этой печки и надо было плясать.
Шульгин медленно натянул кепку на глаза, резко втянул в себя воздух – не разжимая зубов, через приподнятую с одного края губу. Выбросил пальцы веером и нажал на клавишу звонка.
Ждали оперативники недолго. Дверь, обитая потрескавшимся от времени дерматином, открылась, и Романов увидел пожилую неряшливую женщину с сожженными пергидролем волосами. Воспаленные глаза с красными прожилками, синюшный нос, запах перегара. И еще Илья обратил внимание на внешнюю схожесть этой женщины с Головановым.
– Здравствуйте, Валерия Юрьевна, – с приблатненным акцентом выдал Шульгин. – Мне бы сынка вашего повидать.
Он работал под уголовника со стажем, держался развязно, на женщину смотрел с высокомерностью видавшего виды человека. Но при этом обращался к ней на «вы», демонстрируя тем самым свое почтение.
– Какого сынка? – грубым, с хрипотцой голосом в той же маргинальной манере ответила ему женщина. И удивление у нее в глазах, и возмущение. – И не Валерия Юрьевна я.
– Да? А я думал, вы мама друга моего, Миши Голованова.
– Какая я ему мама, глаза твои бесстыжие! Сестра я его!
Была у Голованова сестра. Младшая. Семьдесят четвертого года рождения.
– Варвара?
– Варвара, а что?
Шульгин изобразил радость, за которой скрывалось недоумение. Да и Илья был изумлен. Выходило, что этой Варваре было всего тридцать шесть лет, но выглядела она на все пятьдесят, если не больше. Алкоголь – штука опасная.
– Мне Мишка про тебя рассказывал, – в подробности Шульгин вдаваться не стал, ни к чему это. – А мамка ваша где?
– Умерла мама.
Дима вздохнул с нарочито фальшивой скорбью и снял кепку, сжав ее в руке.
– А Мишка где? Мне бы с ним перетереть… Мишка! – крикнул он через плечо женщины.
– Эй, ты чего кричишь, придурок?
– Кто придурок? – спросил Дима спокойно, но таким тоном, от которого даже Илье стало немного не по себе.
И взгляд у него стал таким холодным, что Варвара заледенела со страха. И еще руку он в карман сунул, как будто нож собирался достать.
– Извини, – пробормотала она.
Молодец, Дима, сумел пронять женщину. Илья почему-то был уверен, что Варвара у них в руках.
– Что – извини? За словами надо следить.
– Сорвалось…
– Нельзя так.
Шульгин говорил спокойно, но смотрел на женщину недобро, хотя острота угрозы уже притупилась.
– Я понимаю.
– Миша где?
– Нет его. Давно уже не было. Он здесь не живет…
– А где живет?
– Ну-у, – замялась Варвара.
– Что – ну? Мне с Мишкой поговорить надо, дело у меня к нему важное.