Человек из зеркала
Шрифт:
– Курьян?! Ну, слышал я про него, да.
– Как не слышать, если ты на него работаешь.
– Я на него работаю? Нет, не работаю я на него.
– Миша, ты что, не понимаешь? Мы же сейчас землю рыть начнем. И на Курьяна выйдем, и на его фабрику.
– На какую фабрику?
– А которая деньги фальшивые печатает. Откуда у тебя фальшивые деньги на десять миллионов рублей?
– Да у азеров по случаю взяли.
– И кто тебе поверит? Я не поверю. И никто тебе не поверит. Фальшивые деньги – это удар по государственной безопасности, поэтому
Не хотел Сафрон раскрывать, чем занимается Курьянов, но у Степана Кручи свои каналы, и по ним он кое-что узнал об этом человеке. Действительно, Курьян хорошо поднялся, за целым районом в Подмосковье смотрит. По криминальным меркам он достаточно большой человек, чтобы поднять руку на Чупракова. Так что правильно подсказал Сафрон направление ветра.
– Слышь, начальник, ты волну не гони! – забеспокоился Голованов. – Не надо Курьяна сюда приплетать!
– А чего ты переживаешь? Боишься, что в тюрьме за Курьяна спросят? Так с тебя там и за Чупракова спросят. Или ты думаешь, что он тебя в покое оставит?
– Кто боится?! Я боюсь?! Ничего я не боюсь, – совсем не убедительно проговорил Голованов.
– Ну, тогда настраивайся на подвиг. Трудно барахтаться, когда с двух сторон зажимают, надеюсь, ты выстоишь. А если нет, то в зоне тебя петушиный куток будет ждать. Это страшнее смерти, да?
– Да Курьян здесь ни при чем! – не на шутку разволновался Голованов.
– Ну как же ни при чем. У него зуб на Чупракова…
– Да зачем ему Чупраков? У него и так все на мази. Не надо по нему рыть, он здесь не при делах!
Судя по его реакции, Голованов действительно боялся проблем с Курьяном. Сама по себе тюрьма его, может, и не пугала, но ведь там могли возникнуть осложнения на почве конфликта с очень серьезными людьми. Эта мысль и лишила его покоя.
– А кто при делах?
– Я не могу сказать… Но Курьян здесь точно ни при чем.
– Ты же помнишь, как тебя задержали. Кто тебя на машине сбил? Поверь, эти люди с тобой миндальничать не будут. Просто отожмут миндалины, и все. Я, конечно, не имею права допустить их участие в наших с тобой отношениях, но, знаешь, нехорошие мысли меня посещают. Наши с ними интересы совпадают, вот и думаю, может, помочь им встретиться с тобой… Ну, в камере изолятора, например. Надзиратель закроет глаза и заткнет уши, чтобы не мешать вашему общению.
– Ты точно Волчара! За глотку берешь! – сквозь зубы прохрипел Голованов.
– Кто Чупракова тебе заказал?
– Никто! Я сам!
– А яд кто тебе дал?
– Не скажу!
– Ну, не скажешь и не скажешь. Нам, в общем-то, все равно, кто заказчик, главное, что преступление раскрыто. Закроем тебя, а там пусть Чупраков с тобой разбирается. Сам пусть на Курьянова выходит.
– Говорю же, Курьян здесь ни при чем!
– Я
– Может, я правда думал, что в ампуле витамин! – выпалил Голованов и крепко зажмурил глаза, как будто собственных слов испугался.
– А кто ампулу дал?
– Барин.
– Баринов? Твой бригадир?
– Бывший…
– Но ты же с ним работаешь…
– Работаю. Автосервис у него, я машины ищу битые, скупаю за копейки, мы их потом поднимаем. Такая вот работа, ничего криминального…
– А с Чупраковым чего не поделили?
– Так это не я к нему подкатывался, а Барин. Барин долю свою просил, а Чупраков послал его далеко. А тут случай такой.
– Какой случай?
– Ну, Чупраков в больнице оказался.
– А кто его туда отправил?
– Без понятия.
– Кто в него стрелял?
– Я откуда знаю… Эй, начальник, ты что, на меня думаешь? – разволновался Голованов.
– А на кого мне думать? – удивленно посмотрел на него Круча.
– Да нет, я не стрелял! Это не мое!
– А чего ты боишься, Миша? Семь бед – один ответ.
– Каких семь бед? Я не знал, что там в ампуле…
– Верю. Очень даже верю. Только прокурор не поверит. И судья тоже…
– Тогда я ничего не знаю!
– Миша, ты как та баба, которая сначала за три копейки дает, а потом любви требует. Не будет к тебе любви. Потому что убийца ты. И срок за убийство мотал, и Чупракова отравить пытался.
– Развел ты меня, Волчара! – с жалкой злобой прошипел Голованов.
– Почему развел? Я же сказал, что верю тебе. И я тебе верю. А прокурор не поверит, и судья тоже… Так что будешь мотать срок. И за ампулу с ядом ответишь, и за выстрел на Глубоком озере.
– На каком Глубоком озере?
– А где, по-твоему, находится дом Чупракова?
– Откуда я знаю, где он находится?
– Как же ты стрелял, если не знаешь?
– Так не стрелял я!
– Ну да, ну да…
Голованов мог говорить все, что угодно, но разве можно ему верить? Какая может быть вера бандиту и убийце? Никакой!
– Как вы с Барином узнали, что Чупраков попал в больницу?
– Да так и узнали. В Интернете сообщение было, что на него покушение совершили. Ну, мы все больницы в районе Битова обшарили, нашли его… А у Барина ампула была со змеиным ядом.
– Змеиный яд? Курарин?
– Ну, я точно не знаю. Что-то в этом роде. Остановка сердца с подозрением на инфаркт…
– Значит, курарин. Редкое, гм, лекарство. И где ж Баринов его достал?
– Ну, надо было, и достал.
Возможно, Баринов уже устроил кому-то искусственный инфаркт, но с этим пусть разбирается следствие. Фальшивыми деньгами пусть ОБЭП занимается. А Круче сейчас надо с покушениями на Чупракова разобраться, чтобы окончательно закрыть вопрос.
– В районе Битова больницы обшаривали? – с насмешкой победителя спросил он. – Значит, все-таки знали, где Чупраков обосновался?