Человек из зеркала
Шрифт:
– Нет, – еще ниже опустил голову Федя.
– И это правильно… Ты вот спас меня, и я тебе за это благодарен. Чем смогу, тем помогу. Ты вот террориста обезвредил, и я сделаю все, чтобы тебе это зачлось. Можем даже создать легенду для суда, что это Костя тебя заставил Чупракова убить…
– Так он меня и заставил.
– Он был старшим в группе?
– Да, он.
– Кто он такой? Фамилия, имя, отчество.
– Константинов Дмитрий Павлович.
– А почему Костя?
– Потому что Константинов.
– Значит, Костя – это его позывной, а
– Федоскин моя фамилия, зовут Валера.
– Да, Валера, натворил ты дел… Надеюсь, это твое первое убийство?
– Нет.
– Что еще было?
– В Чечне убивал.
– Кого? Чехов или наших?
– Духов, конечно! Чехов, арабов… Я там на контракте был, с двухтысячного. Денег заработал, думал бизнес открыть, квартиру свою продал, все, что заработал, вложил… Прогорел, короче.
– Бывает, – разливая кипяток по кружкам, кивнул Круча. – Есть люди-воины, есть люди-коммерсанты. Бывает, конечно, что воин может быть хорошим коммерсантом, а коммерсант – хорошим воином, но все-таки это исключение. Ты воин по жизни, поэтому с бизнесом у тебя ничего не получилось. Поэтому и пошел ты в киллеры, да?
– Да нет, не в киллеры… Ну, в смысле, это в первый раз… Честно, в первый раз!
– Константинов заставил?
– Ну, не заставил. Денег предложил…
– Много?
– Двадцать тысяч евро.
– С одной стороны, много. Я знаю людей, которые за сто долларов убивали. Но с другой стороны, мало. Потому что Чупраков большая величина, с многочисленной охраной. И если его серьезные люди заказали, то двадцать тысяч мало.
– С какой многочисленной охраной? – пренебрежительно усмехнулся Федоскин. – Два телохранителя – это разве много?
– Ну, это уже другой вопрос. А Чупраков – фигура большая, за него мало не дадут… Кто заказ получал?
– Через Константинова все шло.
– Он и заказ получал, и насчет денег договаривался… Я так думаю, он тебя кинул. Обычно в таких делах гонорар пятьдесят на пятьдесят делят, а он тебе всего двадцать процентов предложил…
– Нет, он предложил мне половину.
– Ну, это он тебе так сказал, – гнул свою линию Круча. – А как на самом деле было… Я, конечно, могу у него спросить, но ведь он же правду не скажет. Может, мы у заказчика спросим, какую сумму он вам назначил?
– А как мы у него спросим?
Федоскин понимал, что не сможет он воспользоваться своим гонораром, но Круче все-таки удалось зацепить его за живое. Обидно стало Валере, что Константинов поступил с ним нечестно, потому и звенит его голос, как туго натянутый нерв.
– Возьмем за жабры и спросим.
– А как мы его возьмем?
– Мы возьмем?!. Валера, ты делаешь успехи. Ты прямо на глазах превращаешься в нормального человека. Я уже не вижу в тебе киллера, я вижу в тебе боевого снайпера, ветерана чеченской войны. Кстати, в каком ты был звании?
– Старшиной был.
– Отлично, старшина, так держать! А за Чупракова не расстраивайся, он еще та сволочь. Без него мир еще чище стал.
– И много мне за него дадут? – с надеждой на
– Много. Сволочь – категория моральная, а гражданин – уголовно-процессуальная. Ты гражданина своей страны убил, причем умышленно и при отягчающих обстоятельствах, а это от восьми до двадцати лет. Плюс хозяйка квартиры, которую ты взял в заложники… Но ты спас от смерти сотрудника милиции, ты готов идти на сотрудничество с органами. Если ты поможешь нам найти заказчика, то, возможно, получишь всего десять лет. Это, конечно, немало, но все-таки лучше, чем пожизненное…
– Но я не знаю, кто заказчик. Все через Константинова делалось, – скривился Федоскин от осознания собственной беспомощности.
– Что все?
– Ну, он ко мне домой приехал, мы с ним поговорили, он предложил деньги, дело, я согласился. Он мне не говорил, кто заказчик, зачем ему нужно убивать Чупракова…
– Понятно. А Константинова ты откуда знаешь?
– Ну, знаю… Работаем вместе. То есть работали.
– Где?
– В охранной фирме. Он начальником смены работал, а я – простым охранником.
– Что за охранная фирма?
– «Ярс». Мы в Подмосковье работаем, объекты охраняем, заводы там, базы.
– Какие заводы?
– Ну, я не знаю. Мы металлобазу охраняли.
– А металл откуда шел, с какого завода?
– Ну, откуда-то из Курской области. Металлургический завод там… Старыгинский металлургический комбинат, вот.
– Только с этого завода продукция шла?
– Ну, в основном, да… Крупный завод, у него таких баз по всей России…
– Значит, Старыгинский металлургический, – в раздумье проговорил Круча.
Говорил Сафрон о каком-то банке, с которым Чупраков трубный завод поделить не мог. Но интерес у этого банка к заводу появился неспроста, возможно, под его эгидой существует какой-нибудь промышленно-металлургический холдинг, куда и входит Старыгинский металлургический комбинат вместе с базой, где работал Федоскин.
Наверняка у этого холдинга есть своя служба безопасности, но не факт, что при ней существует штат киллеров. Да и зачем рисковать, если при надобности всегда можно взять исполнителей на стороне?
Ночь в компании с бомжом – удовольствие не из приятных. Особенно досадно, когда знаешь, что соседство это подстроено.
– Зачем издеваешься, начальник? – угрюмо, с жалкой беспомощной злостью спросил Константинов.
В кабинете у подполковника Кручи хорошо, просторно, и бомжатиной не воняет, но арестант все равно недоволен.
Ему было лет сорок. Видно, что крепкий мужчина, тяжеловесный, с крутыми плечами, но возраст уже брал свое – мышцы заплыли жирком, щеки обвисли, четко обозначился второй подбородок. Лоб у него крепкий, но низкий и покатый, как у кабана, брови хлипкие, белесые, как щетина у свиньи, глазки маленькие и косенькие, как у борова. Да и выглядел он неряшливо. Неприятный тип, мерзопакостный, но именно с такими отбросами общества и приходилось работать Круче.