Человек, которого не было
Шрифт:
Он показал Павлу на прибор с матовой, мягкой на вид панелью. Павл подошел и положил на панель руку. Она, действительно, оказалась мягкой. Ладонь слегка утонула в упругом материале и внутри под ней прокатилась полоска света. Врач жестом показал, что руку можно поднять. Потом он встал и подошел к сверкающей хромом кабине в глубине лаборатории. Дверь кабины бесшумно открылась.
— Раздевайтесь до пояса! — Долговязый снова занял место за столом и принялся быстро бегать пальцами по клавиатуре компъютера.
Павл
— Повернитесь, — донеслось из невидимого динамика. — И несколько секунд потерпите. Будут не очень приятные ощущения.
Павл покорно повернулся и замер. Что-то проехало по его спине, довольно болезненно покалывая в области позвоночника. Потом все прекратилось. Дверь снова открылась. Павл покинул кабину и, накинув рубашку, подошел к столу.
— Это что, у меня теперь есть День Ухода? — с любопытством спросил он.
Долговязый кивнул.
— И документ будет?
Врач вздохнул, будто разговаривал со слабоумным, и показал еще на одно кресло, которое показалось Павлу знакомым. Приглядевшись, он решил, что кресло сильно смахивает на аппарат, посредством которого модницы сушат и закрепляют сложные прически. Криво усмехнувшись, он все же сел и, на всякий случай, крепко сжал подлокотники ладонями. Запястья тут же охватили мягкие браслеты. Колпак неожиданно надвинулся и охватил голову Павла со всех сторон плотной мягкой маской. На мгновение стало трудно дышать, но уже в следующую секунду легкие наполнились необыкновенно чистым и легким воздухом.
— Кислород? — подумал Павл. — Или усыпляющий газ?
Его лицо вдруг сотрясла мелкая, но мощная вибрация. Павлу показалось, что лицо стекает куда-то вниз, к подбородку. От неожиданности он хотел закричать, но изо рта вырвалось только мычание. Из растягивающихся, трясущихся губ побежала слюна. Инстинктивно Павл рванулся, чтобы содрать маску с лица, но браслеты держали его крепко. Вибрация прекратилась так же неожиданно, как и началась. Маска разжалась и уплыла вверх. Руки ощутили свободу. Тяжело дыша, Павл потряс головой и осторожно открыл глаза. Долговязый сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, и насмешливо смотрел на него. Павл поднял руки и ощупал лицо. Оно было явно чужим.
— Зеркало дай! — голос сорвался на хрип. — Зеркало здесь есть?
Долговязый молча встал из-за стола, подошел к Павлу и, ухватив за подбородок, принялся изучать его лицо, поворачивая в разные стороны. Результат осмотра, видимо, его удовлетворил. Он первый раз за сеанс улыбнулся и поманил Павла за ширму, стоявшую за столом. Павл, опираясь на подлокотники, поднялся. Ноги его подкашивались, голова слегка кружилась, к горлу подступала тошнота. Но он справился с собой и подошел к столу. Долговязый театральным жестом отодвинул ширму.
Из большого зеркала на Павла смотрел незнакомый молодой мужчина довольно приятной внешности. В его лице проскальзывало что-то неуловимо знакомое. Павл с любопытством всмотрелся в отражение, пытаясь определить происшедшие изменения. Рисунок глаз неуловимо изменился, приобретя легкий восточный разрез. Щеки как бы сползли к подбородку, сделав его более квадратным, а лицо немного скуластым. Нос стал чуточку шире. В целом впечатление от первого знакомства осталось вполне приятным. Единственное, что его немного портило, это наметившийся второй подбородок, которого у Павла до сих пор не было.
— Придется зарядочкой заняться, — усмехнулся он, потирая пальцами появившиеся складки. — А то Риска выгонит.
— Ну, как? — подал голос врач, с интересом наблюдавший за реакцией пациента. — Впечатления?
— По-моему, нормально, — кивнул Павл, поворачиваясь в разные стороны. — Странное чувство: — я себя не узнаю, но в тоже время не ощущаю, что это не я. Во всяком случае, этот парень в зеркале мне не чужой. Спасибо, Док!
— Старался, — довольно проговорил долговязый. — Вы вот мне сначала точно не понравились.
Он вдруг подошел к Павлу и внимательно всмотрелся в ухо. Потом повернул голову и осмотрел другое.
— Нет, ничего! Показалось, что одно выше другого. Все в порядке. Свет, наверно.
Павл снова посмотрел в зеркало, взъерошил волосы и подмигнул отражению. Скуластый нравился ему все больше и больше.
— Идите сюда, — подозвал его врач.
Павл подошел и наклонился над столом. Долговязый протянул ему личную карточку с фотографией и рельефным тиснением Дня Ухода.
— Так у меня впереди почти сорок лет? Однако, Дан расщедрился.
Павл прикусил язык и покосился на долговязого. Тот сделал вид, что не расслышал. Он взял со стола какой-то прибор и жестом попросил Павла повернуться. Павл повиновался. Рамка прибора скользнула по его спине, врач что-то удовлетворенно пробормотал.
— Все в порядке, Док?
— Можете идти, господин Чанг, — усмехнулся долговязый. — И шапку-невидимку спрячьте подальше. Она вам теперь не понадобится. Удачи!
— Надеюсь, — усмехнулся Павл.
Он подошел к двери и взялся за ручку, не решаясь открыть ее.
— Смелей! — подбодрил его долговязый. — Вы ей понравитесь, ручаюсь.
Павл вздохнул и рывком открыл дверь.
Риса, нервно отсчитывающая шаги в коридоре, повернулась и остановилась, прижав руки к груди и глядя на Павла широко открытыми глазами.
— Ну, что? — пробормотал Павл. — Не узнать? Наверно, ужасно, да? А мне, вроде бы ничего...
— Палик! — прошептала Риса. — Да я тебя в любом облике узнаю. Какой ты стал классный. Да я в тебя еще раз влюблюсь, пожалуй.
Она подошла вплотную к Павлу и провела рукой по его щеке, подбородку.