Человек, которого не было
Шрифт:
Лиска нетерпеливо толкала его носом в бок, чуть слышно поскуливая. Павл потрепал ее по загривку и полез в сумку за колбасой. Под руку попался телеблокнот, в котором оставалась еще одна страница. Отломив кусок колбасы, он бросил его Лиске и открыл обложку.
Заканчивался блок очередных часовых новостей. Ведущая уже напомнила о том, что вечером, в целях снижения температуры, в городе будет включен часовой дождь, но вдруг замолчала, что-то читая на мониторе. Наконец она подняла глаза. Выражение лица у нее было озабоченным.
— Нам только что сообщили, что полиция разыскивает неизвестного, угнавшего индивидуальное средство транспорта из района супермаркета. Наш корреспондент ведет репортаж с места событий.
На экране появилась
— Неизвестный бросился бежать и на одной из прилегающих улиц угнал вихрецикл, — возбужденно продолжал корреспондент. — Полиция предполагает, что преступник скрылся в направлении третьего таунвиля. В настоящее время разворачивается операция по прочесыванию местности. Кроме того, был обследован рекламный щит, который не реагировал на приближение человека. Оказалось, что щит неисправен и срабатывает не всегда. Таким образом, полиция считает, что речь идет об обыкновенном бомже. Тем не менее, жителей третьего таунвиля просят проявить бдительность и сообщать в полицию обо всех неизвестных, появлявшихся в этом районе.
На экране снова появилась фотография Павла. Он закрыл телеблокнот и со злостью отшвырнул его в сторону.
Обняв колени, он качался как маятник, пытаясь осмыслить ситуацию. Увидеть Рису теперь было невозможно. Как, впрочем, и выйти из своего колючего убежища. Ну, допустим, у него есть немного еды, но при чем здесь еда, если через час, через два, здесь может появиться полиция. Не исключено, что кто-то из жителей узнал его по фотографии. И что тогда? От безысходности Павл даже застонал. Получалось, что он продлил свою жизнь на каких-то паршивых две недели? А, собственно, ради чего? Чтобы сидеть, как собачонка, в этих кустах?
Однако, спустя несколько минут, он немного успокоился. В конце концов, звуков погони пока слышно не было, значит, какое-то время у него еще есть. Здесь ему оставаться нельзя, а единственным местом, где хоть как-то можно было спрятаться, он теперь считал лес. Не искусственный, а настоящий. Тот, что за болотом. Как перейти болото, Павл не представлял, но решил, что попытаться стоит. Если получится, то у него будет время отсидеться. Ну, а потом... О том, что будет потом, ему думать пока не хотелось. Он мысленно проделал весь путь до парка до ущелья и вздохнул. Не получится. Слишком много открытых мест. Полицейский мультикар обнаружит его сразу. Все-таки надо дождаться вечера.
Павл снова прислушался. Все было тихо. Может быть, полицейские посчитали, что не стоит тратить силы и средства на погоню за каким-то бомжем? Все равно он никуда не денется. Рано или поздно пойдет добывать еду, как и все бомжи. Кстати, о еде. Павл подтянул сумку и обследовал ее содержимое. Результат осмотра был неутешительным. Кусок дешевой колбасы, пара банок консервов, булка, несколько помидоров и огурцов в пластиковом пакете и полторы бутылки воды. Все. Еще в сумке лежали: одноразовая бритва, которой он уже один раз пользовался, пачка бумажных салфеток, консервный нож, фонарик и изрядно помятый конверт. Павл взял конверт и еще раз просмотрел его содержимое. Потом сложил документы обратно, поднял использованный телеблокнот и аккуратно уложил конверт между обложками. Блокнот он сунул было обратно в сумку, но вдруг представил, что, возможно, придется убегать и тогда уже будет не до сумки. Подумав, он вытряхнул из пластикового пакета в сумку помидоры и огурцы и аккуратно завернул в него телеблокнот с конвертом. Получившийся сверток спрятал за пазуху.
Проделав эту операцию, Павл полез в карман и, достав несколько купюр, пересчитал их. Результат ревизии его разочаровал. На эти деньги можно было максимум еще один раз сходить в супермаркет. Конечно, без пива, телеблокнотов и даже без нового недельного набора одежды. Хотя, какой теперь супермаркет...
У него вдруг возникла мысль, что в сарае, может быть, никого нет. Ну не могут же те два типа сидеть там уже несколько дней, не появляясь наружу. По нужде-то им как-никак нужно выходить? Павл приподнялся и, раздвинув ветки, посмотрел в свой сад. Сарай выглядел мирным и заброшенным. Несколько минут Павл колебался. Перебраться через кусты без ущерба для одежды было, конечно, немыслимо, но Лиска наверняка знает какой-нибудь тайный лаз, через который можно протиснуться. Ну, хорошо, допустим, протиснулся. Допустим, что и в сарае никого нет. А дальше? Взламывать дверь? Или окно? Схватить денег и бежать? Нет, это невозможно. Грабителей ловят не так, как бомжей. Павл вспомнил последнее дело о подобном грабеже лет десять назад. Тогда преступника ловил весь город. До сих пор обсуждают. К тому же, в этом случае у Рисы точно будут проблемы с наследством. Она его просто не получит и даже ничего о нем не узнает. Павл представил, как она удивится, когда ее приятеля, которого она со слезами проводила, покажут по телевидению.
— Интересно, — вдруг подумал он, — а сегодняшний репортаж она видела?
Но потом решил, что вряд ли. В таком виде он и сам себя с трудом узнал на фотографии, к тому же она была весьма плохого качества. Эта мысль его немного утешила. Он опять выглянул из кустов.
— Который же теперь час?
С неба на улицу бесшумно спорхнул мультикар. Павл отпрянул в колючки и съежился. Сердце забилось часто-часто.
— Ну, все, — прошептал он. — Все-таки вычислили. Лишь бы не было собак.
Чуть отодвинув ветку, он снова выглянул. Мультикар за изгородью было видно плохо, но бело— зеленая крыша показалась Павлу знакомой. Это были любимые цвета Рисы. Вдруг ему показалось, что к дому кто-то подходит. Сквозь ветки изгороди мелькнуло что-то искрящееся.
— Риска? — Павл недоверчиво вглядывался в просветы между кустами изгороди на улице. И вдруг в одном из них ясно увидел, что это действительно она!
Это открытие его ошеломило. Неужели Риса все-таки узнала его на фотографии? И почему она здесь? Да ясно, почему. Его, идиота, примчалась выручать. Только вот нельзя же ей сюда, ой нельзя! Сейчас сработают инфракрасные датчики и тогда все, конец...
Его словно подбросило пружиной. Шипя от боли и оставляя на колючках клочья одежды, он махнул через кусты. Три прыжка до сарая. Рвануть скамейку. Подгнившие доски не выдержали и подались. Он сунул одну под ручку двери и понесся к воротам. Риса уже входила во двор. Увидев Павла, она остановилась, изумленно оглядывая его с головы до ног.
— Потом! — прорычал Павл. — Все потом!
Сзади уже трещала под ударами дверь. Подхватив Рису, как ребенка, Павл добежал до мультикара и буквально вбросил ее на сиденье. Прыгнув на второе, он рванул на себя рычаг антигравитатора и, не дожидаясь, пока автоматика закроет двери и защелкнет ремни безопасности, вдавил в пол педаль ускорителя. Мультикар швырнуло вверх и стало заносить в сторону. Но Павл недаром был неоднократным призером городских соревнований по прыжкам на этой невероятной по своим возможностям машине. С трудом превозмогая нарастающую силу тяжести, он выровнял мультикар и направил его в сторону скал. Риса смотрела на него широко открытыми глазами, из которых катились слезы. Но она молчала. Через несколько минут, плавно увеличивая гравитацию, Павл спланировал на затерявшуюся в лесу полянку. Только теперь он смог перевести дыхание и взглянуть на Рису. Она протянула руку и нежно погладила его по щеке.