Человек, который хотел жить
Шрифт:
– А что, старше капрала тут у вас никого нет?
– Нет.
– Тогда давайте капрала.
Женщина изумленно уставилась на меня, попятилась и, едва не выронив таз с мокрым бельем, опрометью бросилась в проулок между домами. Почти в тот же момент я услышал тарахтение мотоцикла, и навстречу мне из тумана вынырнул пожилой полицейский сержант, уверенно восседавший на допотопном мотоцикле с коляской. Увидев меня, он поспешно затормозил и потянулся к кобуре.
– Эй, не стреляйте. Я сам сдаюсь, - я с улыбкой поднял руки.
Сержант
– Подойди.
Я подошел. Сержант похлопал меня по штанам, по рубашке, убедился, что я действительно безоружен, и милостиво разрешил опустить руки.
– Что, из тюрьмы сбежал?
– осведомился он.
– Да.
– И сам пришел сдаваться?
– Сам.
– Ну и дела!
– Все равно поймают, - объяснил я.
– Так уж лучше самому.
– А зачем тогда бежал?
– Жить захотелось.
– Ну и жил бы себе. Отсидел бы свое, вышел и жил, как все. А так еще за побег срок получишь.
– Да все дело в том, что я от расстрела убежал.
Сержанта перекосило.
– Ну и дела!
– только и смог выговорить он.
– Поэтому прошу вас, отведите меня не обратно в тюрьму, а в полицейское управление. Я хочу, чтобы в моем деле разобрались. Я невиновен. А меня чуть не расстреляли.
– Да, первый раз такое слышу. Видать, парень, ты и вправду не виноват, если сам сдаваться пришел. Ну что ж, садись, - он указал на коляску мотоцикла.
– Отвезу тебя в Сан-Себастьян, в районное управление, как ты просишь.
– Спасибо!
Я забрался в коляску. Теперь я был почти уверен, что справедливость все-таки восторжествует. Вот и сержант сразу мне поверил. И там, в управлении, поймут!
Мотоцикл затарахтел и, подпрыгивая на ухабах, покатил по дороге. Минут через десять мы выбрались на нормальное шоссе, и сержант увеличил скорость.
– Далеко до Сан-Себастьяна?
– Через пол-часа приедем. Ты не бойся, я им скажу, как было дело. Там во всем разберутся.
"Опять "разберутся", - с внезапной тревогой подумал я, - "один раз уже чуть не разобрались".
Рассветало. Туман уже почти исчез, поэтому мы одновременно заметили мчавшийся нам навстречу черный "Форд". Машина шла точно посередине шоссе и не собиралась сворачивать.
– Он что, ошалел?!
– сержант выругался и несколько раз посигналил, но "Форд" продолжал мчаться на нас, не сворачивая и не сбавляя скорости. Шоссе в этом месте было довольно узким, и машина занимала большую его часть. Столкновение казалось неминуемым. И тут я понял: это они!
В последний момент сержант все же успел вывернуть руль, и мы со свистом разминулись с автомобилем. Я чудом удержался на сиденьи. Мотоцикл вынесло на обочину, и мы остановились.
– Идиот! Вот он у меня еще поездит!
– сержант так и не понял, кто это такие. "Форд" затормозил, и из него выскочили двое с пистолетами. Один из них тут же вскинул руку, но я, не дожидаясь выстрела, выпрыгнул из коляски и упал позади мотоцикла. Выстрела я не слышал стреляли из пистолета с глушителем - но в следующий момент пуля с визгом отрикошетила у меня над головой от коляски мотоцикла.
– Стоять!
– сержант, как ни странно, сохранял полное самообладание.
– Вы кто такие? Этот человек сдался мне добровольно, - он полез за револьвером.
На этот раз я услышал негромкий хлопок, сержант пошатнулся и, выпустив револьвер, медленно осел на землю. Выглянув, я увидел, что те двое, не торопясь, идут к мотоциклу, держа пистолеты наизготовку. Все. Это конец! Липкий страх парализовал меня. Сейчас они подойдут и хладнокровно всадят в меня по обойме. Потом развернутся и уедут. А я останусь лежать здесь, рядом с сержантом. Мертвый.
И тут я заметил оброненный сержантом револьвер. Он лежал совсем рядом, стоило только протянуть руку. Во мне вдруг закипела холодная ярость. Почему в меня могут стрелять, а я - нет?! Эта ярость вывела меня из оцепенения.
Не вставая, я дотянулся до револьвера и взвел курок. Те двое были уже совсем близко, метрах в десяти. С такого расстояния даже я не промахнусь! Я медленно перевернулся на живот, выставил револьвер между колесами мотоцикла, прицелился и несколько раз нажал на спуск. Револьвер задергался, грохот выстрелов заполнил уши. Я выстрелил четыре или пять раз подряд и на мгновение зажмурился. А когда открыл глаза, увидел, что один из моих врагов лежит без движения, а другой, стоя на коленях, медленно валится набок. Я попал в обоих!
Я поднялся и, держа револьвер наготове, направился к ним. Один был мертв - мои пули попали ему в грудь и в живот, но другой был только ранен в правое плечо и потерял сознание, видимо, от болевого шока. Я подобрал оба валявшихся на земле пистолета с глушителями и засунул их за пояс. Раненый застонал и открыл глаза.
Первое, что он увидел, было дуло моего револьвера, смотревшее ему прямо в лицо.
"Теперь моя очередь задавать вопросы", - пришло мне вдруг в голову.
– За что вы хотели меня убить?
Он молчал.
– Отвечай, или я вышибу из тебя мозги!
– я уже терял контроль над собой. Если бы он снова промолчал, я бы, наверное, выстрелил в него в упор.
– Это приказ, - прошептал он.
– Но за что?!
– Не знаю. Нам приказали.
– Кто?
Он снова не ответил.
– Кто приказал?!
– Де Сайлес.
Этого я не ожидал. Убийца не врал, но мне все равно трудно было поверить. Значит, меня должны расстрелять по приказу министра национальной безопасности! Это же бред!.. И тем не менее, это, по-видимому, правда.