Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище.
Шрифт:
Дэниел постарался разговориться с офицером, ответственным за переговоры. Тот ничего не хотел слушать от синдикатовца, пусть даже он сам Королевское Правосудие. Стервятник понял, что нужно действовать самим. До того, как полиция начала штурм, бойцы Корпуса уже ворвались на место.
Роско решил использовать слезоточивый газ. С начала ограбления не прошло и десяти минут. Наёмники, запертые в банке, даже не успели придумать список требований, когда солдаты Дэниела обстреляли здание гранатами с газом. Из пятнадцати наёмников трое успели надеть противогазы.
Штурмовики ворвались с трёх
Адреналин уже ударил в кровь. Дэниел орал как бешеный, валил ревущих наёмников на пол и жестами указывал штурмовикам, кого из грабителей в первую очередь нужно заключить под стражу. И всё бы прошло гладко, если бы не те трое, успевшие среагировать вовремя. Расположившись в углу за небольшой баррикадой, наёмники открыли огонь по штурмовикам.
Дэниел рухнул на пол. Две пули ударили ему в грудь, одна угодила в плечо. Ничего такого, с чем бы не могла справиться броня. Штурмовики заняли позиции и начали стрелять в ответ.
– Прекратить огонь! – зычным голосом проорал Дэниел. – Заденете заложников!
Штурмовики повиновались. Наёмники, понятное дело, нет. Они продолжали стрелять по очереди, чтобы хватало времени на перезарядку. Роско оставил нескольких членов группы прикрывать заложников, взяв только двоих с собой. Они осторожно продвигались вперёд, стараясь избежать вражеского огня.
В банк ворвалась вторая и третья группа, одна через задний вход, другая через крышу. Наёмники оказались в клещах. Грабители отступили в хранилище, где оставили своего Оператора работать со счетами.
– Вперёд! – крикнул Дэниел. Он побежал первым, но по пути запнулся о лежащее на полу тело.
Молоденькая служащая вытянулась под столом. Ей было не больше семнадцати лет. Грудь разворотила пуля, блузка испачкана кровью. Глаза стеклянные и обильно слезятся от газа. Дэниел с ужасом понял, что девушка ещё жива. Он попытался помочь ей – разорвал медпакет и наложил на рану. Гель должен был прикрыть рану и остановить кровотечение. Но было уже поздно. Он опоздал на какие-то секунды. Скрежетнув зубами, Стервятник двинулся вперёд. Сжимая в руках карабин, он достал из-за пояса светошумовую гранату и метнул её в хранилище данных. Как только раздался взрыв, Дэниел вошёл внутрь.
Двое наёмников лежали на полу и корчились, оглушенные и дезориентированные. Третий вжался в блок данных, к которому был подключен Оператор. В дрожащих руках он держал винтовку. Видимо, во время взрыва успел закрыть глаза. Из-за линз противогаза на Дэниела смотрело испуганное юное лицо. Наёмник был даже младше Стервятника.
– Стой смирно и не дёргайся, - прорычал Дэниел. Из-за модулятора его голос превратился в угрожающий бас. – Брось оружие. Мы не причиним тебе вреда.
Наёмник выстрелил. Пуля раздробила
Ему заплатили чтобы поучаствовать в плёвом дельце. Банки Торесов, особенно ближе к окраинам Центра, представляли лёгкую добычу. Большая часть проблем выпадала на взлом блоков данных, а не на подавление охраны. Часто бывало, что наёмники, пригрозив всем, получали доступ к хранилищу, натыкались на неприступную кодировку и уходили ни с чем. Но в этот раз Торесы узнали, что кто-то подобрал ключик к их системе, и решили предупредить об этом самого Карла. Тот отдал приказ Дэниелу мобилизовать штурмовиков и выехать навстречу незадачливым грабителям.
Если бы бойцы Корпуса с полицией не приехали, наёмники бы взяли только деньги. Но теперь из-за перестрелки погибло две дюжины людей. Роско считал, что это его вина, но Карл разозлился на Торесов. Они не смогли хорошо защитить свою систему и решили переложить ответственность на штурмовиков. Так или иначе, их Семья оказалась в ситуации, когда проигрыш неизбежен.
Дэниел месяц пролежал в больнице, залечивая раны и думая над произошедшим. Почему в Городе, где проповедуется ценность человеческой жизни, люди так легко относятся к убийству? Мертвецы стали надоедливой деталью повседневности, такой деталью, на которую все старались не обращать внимания. Люди дышали мертвечиной, поедали её, они в ней купались – всё благодаря утилизаторам. В чём-то это и было правильно. Цикл жизни продолжался. Колесо, которое невозможно остановить.
И всё же, почему мальчишка выстрелил в него? Дэниела не переставал мучить этот вопрос. Он мог сдаться, бросить оружие. Ведь было прекрасно видно, что штурмовики не собираются никого убивать. Но нет, вместо этого пацан решил нажать на спусковой крючок и погибнуть. Дэниелу показалось, что перед смертью в глазах мальчишки пронеслось что-то вроде удовлетворения. Будто он знал, в кого стреляет. Это вытаскивало на поверхность глубоко спрятавшиеся в душе Стервятника опасения. Последнее время ему всё чаще казалось, что за ним идёт охота. Он чувствовал себя центром внимания. Конечно, так и должно было быть. Но уютнее не становилось. Ещё Роско злился из-за формального провала операции. У штурмовиков было снаряжение, оружие и блестящая военная подготовка, но всё равно бойцы Корпуса оказались неспособны провернуть всё так, как он хотел.
Нужно было что-то менять. Нужно было менять Корпус.
На этой мысли его разум угас, снова перемешался и окунулся в неведомые дебри. Теперь мимо него плыла не его память. Он больше не видел лиц Сабрины, отца, короля. Это были чужие мысли, чужая жизнь.
Происходящее казалось ему безумством. Но вот же оно, всё так и было. Весь план был понятен до мельчайших деталей. На секунду. Картинка то складывалась, то снова раскалывалась на мелкие осколки, превращаясь в запутанный паззл, вымывая из головы всё понимание происходящего.