Человек-невидимка в стразах
Шрифт:
– Думаю, у тебя завязалась двойня, – продолжила Людмила, – но один плод поглотил другой. Подобные случаи хорошо описаны в медицине. Обычно так называемого паразита можно удалить. Но Саша невероятный случай.
– Что еще? – прошептала Ирма. – Говорите сразу, не тяните кота за хвост.
– Внешне она девочка, фактически же мальчик с рекордным запасом тестостерона, психологически и то и другое, – объяснила Рогачева, – две личности в одном теле. Более сильная, мужская, подавила слабую. Иногда в Саше просыпается женская сторона, но другая ее тут же изничтожает. Отсюда вспышки неконтролируемой ярости, жестокость и нежелание подчиняться никаким правилам.
– Они
– Две личности? Нет, – отрезала Людмила. – Психологии и психиатрии о подобных случаях неизвестно.
– И что делать? – пробормотала Ирма.
Евдокия взяла ее за руку.
– У нас работает уникальный хирург, Владимир Петрович, он готов сделать операцию. Не хочу тебя обманывать, вмешательство серьезное, и нет никакой гарантии, что, став мужчиной, Саша будет им на самом деле. Понимаешь? Но в этом случае мужская сущность прекратит борьбу с женской. Количество тестостерона можно регулировать, юноша не будет агрессивным. Даже если у него периодически будут возникать припадки гнева, общество толерантно относится к таким проявлениям, большинство людей считают их показателем брутальности и мужественности. А вот к женщине, легко впадающей в ярость, другое отношение.
– Хороша перспектива, – с горечью перебила Евдокию Ирма, – либо у меня вырастает лесбиянка с неуправляемым характером, либо импотент с кривой психикой. Третьего не дано? И как я, по-вашему, должна объяснить Саше суть происходящего? «Солнышко, мне надоело жить с девочкой, я сделаю из тебя мальчика?» Да ребенок в психушку попадет!
– Эту проблему мы возьмем на себя, – пообещала Рогачева, – есть методики, которые…
– Никогда! – закричала Ирма. – Это невозможный вариант!
– Говорила же тебе, что не надо рожать, – не удержалась от упрека Евдокия, – хоть теперь меня послушайся. До полового созревания, а оно у таких детей может начаться раньше, чем у сверстников, мы произведем коррекцию, позже это будет значительно сложнее.
– Нет, – твердила Ирма, – нет! Я ее перевоспитаю! Ну не родит она детей, ну не будет у нее месячных, и что?
– Ты роешь ребенку яму! – вышла из себя Евдокия. – Пойми, вопрос очень серьезный. Именно сейчас, пока Саша маленькая, нужно попытаться изменить ситуацию, но, когда начнется половое созревание, один бог знает, что произойдет с ребенком. Подростки нелегко переживают гормональный взрыв, а если вспомнить о рекордном количестве тестостерона у Саши даже в детсадовском возрасте, то дело может закончиться плохо. Перевоспитать такого индивидуума нельзя. Это как цвет глаз, можно уговаривать человека, бить его, запугивать, но он не сможет усилием воли изменить оттенок радужной оболочки, только если воспользуется линзами. Излишнее количество тестостерона вызывает неконтролируемую агрессию, об этом эффекте прекрасно известно тренерам, которые потчуют спортсменов стероидами.
– Я Сашу таблетками не кормлю, – отрезала Ирма, – вашим глупостям о двух личностях не верю. Такого не бывает! Просто я плохо занималась ее воспитанием, вот девочка и не может ходить в детсад. Ничего, я исправлю свои ошибки.
Глава 34
Несмотря на протесты врачей, Ирма Сашу в клинику не положила, к хирургу обращаться не стала, решила применять собственные методы: сурово наказывала дочь за проступки, щедро награждала ее за хорошее поведение и внимательно за ней следила. Рогачева и Константиновская потеряли девочку из виду. Ирма не поддерживала
Один раз во время семейного праздника, на котором, по счастью, присутствовали только сестры и Петр Михайлович, Мира сделала племяннице невинное замечание, всего-навсего сказала:
– Сашенька, сейчас же прекрати одну за одной есть карамельки, зубы испортишь.
Девочка молча схватила со стола вилку и изо всей силы воткнула ее в руку тетки. Мира не вынесла сора из избы, никому из посторонних не сообщила о случившемся. Сестры сильно повздорили, Мира потребовала немедленно лечить ребенка, категорично заявила:
– Отвези дочь в НИИ психической коррекции, послушайся врачей.
– Не хочу! – закричала Ирма. – Они убьют Сашу и вернут мне какого-то мальчишку. Не нравится тебе моя дочь – не ходи к нам.
Мира ушла и более к Ирме не приходила. Она прервала отношения даже с Риммой, которая пыталась примирить двух сестер. Сказала ей:
– Римка, или ты со мной, или без меня.
Римма выбрала Ирму с Сашей, тетка, не имевшая детей, обожала племянницу. Но, в отличие от Ирмы, Римма понимала: девочку необходимо лечить, настойки валерьяны и пустырника, которыми потчевала дочь мать, не помогут.
Ну а потом грянула беда. Однажды, в самом конце сентября, Евдокии в два часа ночи позвонила Римма и зашептала:
– Дуся, помоги!
– Что случилось? – пробормотала Константиновская, посмотрев на будильник.
– Можешь сейчас подъехать к клинике? – спросила Римма.
– Да, – ответила подруга, сразу сообразив: произошло нечто из ряда вон выходящее, раз всегда уравновешенная Римма побеспокоила ее в столь неурочное время.
Когда Евдокия приехала к зданию НИИ, там уже стояли «Жигули», за рулем сидел Петр Михайлович, а на заднем сиденье, укутанная в одеяло, лежала Саша.
– Помоги нам! – взмолилась Римма. – Ирма погибла, Сашу тоже считают умершей, никто не должен знать, что она жива.
Константиновская схватила Римму за плечи, впихнула в свою «девятку» и приказала:
– Рассказывай все по порядку.
История, озвученная Риммой Марковной, не удивила доктора. Подспудно она ожидала: рано или поздно Саша совершит нечто подобное. Оказывается, девочка участвовала в убийстве Александра Хитрука, брата своего одноклассника. Слава богу, отец погибшего ребенка сразу не обратился в милицию, не потребовал открыть дело, а наоборот, придя в дом к Ирме, попросил ее временно спрятать Сашу. Та позвонила сестре. Как назло, Петр Михайлович накануне слег с гриппом, ему было плохо, терзала высокая температура. Сестры обсуждали ситуацию по телефону. Римма настаивала на помещении девочки в НИИ психической коррекции, повторяла:
– Сашу все равно надо временно спрятать, а лучшего места для изоляции не найти.
Ирме, несмотря на ее нежелание отдавать дочь докторам, наконец стало понятно: Саше требуется серьезная помощь.
– Ладно, – сказала она, – я побеседую с дочкой, попытаюсь ее уговорить, и через несколько дней ты можешь связаться с Рогачевой и Константиновской.
– Завтра я приехать не смогу, – предупредила Римма, – Пете совсем плохо.
– Я справлюсь, – ответила Ирма. – Это трудно признать, но, похоже, Людмила Павловна и Евдокия Матвеевна были правы. Мне потребуется некоторое время, чтобы принять очевидный факт: Саша больна психически. В произошедшем убийстве виновата я, не поверила специалистам, пыталась изменить личность дочери отварами трав, а в результате погиб ни в чем не повинный мальчик.