Человек ниоткуда
Шрифт:
Я кивнул головой в знак согласия.
— Попросите его прийти как можно скорее. После завтрака я сам навещу Мильфорда.
Девушка ушла, а я уселся в кровати и стал рассматривать лежащую на подносе груду писем. Большинство из них было, очевидно, делового характера. Но одно письмо, с гербом на конверте, показалось мне более важным. Я его вскрыл.
»105, Бельграв-сквер, Ю-Э.
Дорогой Норскотт, вчера у меня был разговор с Рездэлом, и, насколько я мог понять, дело налажено. Рездэл предлагает открыть «Общество» в первых числах октября. Имеются два вопроса, по которым мне хотелось бы с вами поговорить, и в среду вечером нам это удастся.
Между прочим, я послушался вашего совета и купил «Чайку». Мертон запросил за нее дьявольскую цену, но удовлетворился задатком. Ему придется подождать остальных денег, пока не откроется «Общество».
Искренне ваш
Сангетт».
Дойдя до размашистой подписи, я свистнул. Несмотря на мое малое знакомство с Англией, весьма нелестная репутация Сангетта была мне известна.
Я порылся в записной книжке Норскотта, где были записаны его дела на среду. Там я нашел две или три заметки относительно утренних и послеобеденных свиданий, и карандашом нацарапанное: «Бал у Сангетта».
»Я, конечно, там буду», — подумал я удовлетворенно.
Новость о предполагаемом «Обществе» Норскотта и Сангетта была весьма интересна. Как коммерческое предприятие, оно представляло собой нечто необыкновенное. Если верить слухам, Сангетт был самым отъявленным мошенником, какого только могла дать английская аристократия; поскольку я знал Норскотта, мне было ясно, что он страдал от избытка щепетильности. Вообще предстоящий вечер у Сангетта обещал быть занятным.
Я встал не спеша, очень довольный собой. В солнечных лучах, вливающихся в открытое окно, мои приключения показались мне более веселыми и увлекательными, чем накануне вечером.
С большим наслаждением делал я медленно свой туалет, курил папироску и радовался каждой мелочи от всей души. Затем спокойно спустился по лестнице в столовую.
Я только что уселся за стол, когда бесшумно вошла девушка, неся несколько блюд и душистый кофе.
— Доктор Ричи придет, как только освободится, сэр, — сказала она.
— Прекрасно, я зайду к Мильфорду тотчас же после завтрака.
Когда я вошел к Мильфорду, он сидел, опираясь на подушку. Ему, по-видимому, было тяжело дышать. Его лицо, нездорового серого цвета, было покрыто испариной.
— Здравствуйте, Мильфорд, — сказал я, — что это вы с собой сделали?
Он слегка улыбнулся и сказал слабым голосом:
— Не знаю, сэр. Я почувствовал себя как-то странно вчера вечером, а сегодня утром проснулся в таком состоянии.
Я пощупал его пульс — чрезвычайно слабый и неровный.
— Доктор Ричи сейчас придет к вам. Не думаю, чтобы это было очень серьезно. Может быть, вы съели что-нибудь, что могло вам повредить?
— Нет, сэр, я обедал дома, а затем выпил свою обычную кружку пива в пивной «Гранвиль», за углом. Я не думаю, чтобы это могло быть…
Внезапный приступ боли, исказивший его лицо, не дал ему докончить.
— Вы должны лежать совершенно спокойно, — сказал я ласково, — и ни о чем не думать. Мы можем прекрасно обойтись без вас. Если нужно, я возьму кого-нибудь на помощь. Вам только об одном нужно думать, как бы скорей поправиться.
Он взглянул на меня, и выражение благодарности озарило его страдающее лицо.
В это время у входной двери раздался звонок.
— Я думаю, это Ричи, — сказал я. — Теперь мы узнаем, что у вас за болезнь.
Но горничная доложила не о докторе.
— Мистер Фернивелл вас спрашивает, сэр, — сказала она. — Я его попросила в столовую.
В первый момент я не мог сообразить, кто это. Потом вдруг вспомнил, что Мориц Фернивелл — двоюродный брат Норскотта, преданность которого была на подозрении у моего двойника.
Предстоящий разговор внушал мне некоторое опасение. Трудно было все-таки вполне положиться на мое сходство с Норскоттом, хотя до сих пор оно меня удивительно вывозило. Мориц Фернивелл был единственным человеком, кроме Мильфорда, который мог заметить малейший оттенок различия. Но все это только придавало особую остроту моему положению, и я вошел в столовую с некоторым волнением. С первого взгляда я почувствовал антипатию к Морицу. Это был высокий, лощеный и манерный молодой человек с черными, тщательно расчесанными на пробор, прилизанными волосами.
— Здравствуйте, — сказал он протяжно, — вы необычно рано встали сегодня. Что случилось?
— Мильфорд нездоров, — сказал я резко.
— Что с ним? — спросил он.
— Не знаю. Я сейчас послал за Ричи. Он пожал плечами.
— Вы великолепны! Вызвать специалиста из Гарлет-стрит 4 для простого лакея — это немного чересчур! Я позвал бы кого-нибудь подешевле.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал я.
Он почувствовал в моем голосе недружелюбную нотку и переменил тон.
4
Улица, где проживают наиболее преуспевающие английские врачи, практикующие только среди богачей.
— Я пошутил, — сказал он мягче. — Мне жаль бедного малого. Да и для вас это большая неприятность.
У меня явилось сильное желание поколотить его, и только слово, данное Норскотту, остановило меня.
— Да, это большая неприятность, — повторил «. — Хотите сигару?
Он взял сигару из коробки, которую я ему протянул.
— Ничего нового? — спросил он.
Он сказал это самым естественным тоном, но почему-то мне вдруг показалось, что под этим якобы невинным вопросом скрывается глубокий смысл. Неужели он знает о ночном визите Мерчии? Мне самому это показалось диким, но я решил осторожно испытать его.
— Да, — сказал я холодно, — со мной было странное происшествие вчера вечером.
Я внимательно следил за его лицом и, могу поклясться, уловил легкое движение мускулов.
— Неужели? — спросил он, растягивая слова. — Что же случилось?
Я слегка засмеялся.
— Впрочем, лучше пока об этом не говорить.
Если он был разочарован, то, надо сказать, прекрасно сумел скрыть это чувство.
— Это на вас похоже, — сказал он, зевая. — Вы всегда поражаете своей таинственностью. Вероятно, потому, что вы живете под чужим именем.