Человек по имени Рабл Нун
Шрифт:
— Вы появились из города. Уже в таком состоянии: шатаясь и падая. Я видел.
— Вы были на станции?
Раймс усмехнулся.
— Нет. Я сидел в высокой траве, так же, как и вы. И тоже боялся, что меня увидят. — Раймс мокрой тряпкой обтирал рану на голове Джонаса.
— Пуля попала в кость, рана очень глубокая. Похоже, вас контузило. — Он сполоснул окровавленную тряпицу. — В вас стреляли дважды.
— С чего вы взяли?
— Вижу. У вас на голове есть старый шрам. Кто-то бил вас раньше, и не однажды… А эта пуля прошла рядом. Как будто кто-то старательно целился.
Старый шрам? Может, у него их много. Он не имел понятия, как теперь выглядит и какие шрамы есть у него на теле.
— Джонас… Имя мне незнакомо, — заметил Раймс. — Может быть, поэтому я его и назвал.
— Причина хороша. Как, впрочем, и любая другая. — Присев на корточки, Раймс подбросил хворосту в костер. — Кто бы в вас ни стрелял, он не хотел, чтобы его увидели. Считал вас сильно опасным.
— Сомневаюсь.
— Похоже на то. Тут крутится много таких, из которых каждый пристрелит вас за полсотни долларов, инсценировав дуэль, например. И все будет выглядеть пристойно и благородно, а свидетели поклянутся, что был честный поединок. Но если вам устроили засаду, значит, предполагали и опасались, что вы стреляете быстрее.
Джонас не ответил. Кофе был вкусный, а теперь Раймс поджаривал бекон и живот подвело от голода. Он пошевелился.
— Ваша пустая кобура меня беспокоит, — сказал Раймс.
— Кажется, я выпал из окна. И видимо, когда падал, потерял револьвер. Или минутой раньше.
— Не помните?
— Нет.
Чуть подумав, Раймс сказал:
— Могу снабдить револьвером, в вашем положении лучше его иметь.
Раймс отошел в глубину пещеры, вынес оттуда револьвер и коробку с патронами. Затем он перебросил револьвер Джонасу, тот ловко подхватил его на лету, прокрутил барабан и положил в кобуру.
— Ну, — произнес Раймс сухо. — Вы знаете, как им пользоваться. — Он протянул коробку с патронами. — Вам они могут понадобиться. Я вижу,
— Спасибо.
Револьвер был новый, тяжесть его подействовала успокаивающе.
— Вы мне доверяете, — заметил Джонас.
Раймс усмехнулся.
— Вы во мне нуждаетесь, — сказал он. — А я в вас — нет.
— Вот как?
— Потому что, мистер Джонас, кто бы вы ни были, вы играете наугад. Не знаете, куда повернуть. Не знаете, кто ваши враги и есть ли у вас друзья и где их найти. Я нужен вам, как источник информации. Вам, похоже, досталось, Джонас. Я не видел, чтобы человек так жадно ловил каждое слово, которое может хоть что-то дать, или так вздрагивал при каждом звуке. Вы словно боитесь, что от ваших слов вот-вот нечто взорвется и ударит вас прямо в лицо.
— Предположим, вы правы…
Раймс пожал плечами.
— А мне наплевать. Если хотите получить информацию, действуйте. Помогу, чем могу. Когда-нибудь и вы мне поможете.
— Помогу ли?
Раймс слабо улыбнулся.
— Откуда я могу знать. Может, и не поможете.
Они съели бекон, подбирая кусочки пальцами со сковородки.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Раймс.
Ему было интересно, как Джонас будет себя вести. Раймс, очевидно, любил отгадывать загадки.
— Буду искать осколки. Постараюсь сложить их вместе.
— Кто-то хотел вас убить. Они еще не раздумали. Сдается мне, вы здорово рискуете. Похоже, что вам долго придется собирать свои осколки, да и можете нарваться на новую пулю.
— А какие ваши планы? — спросил Джонас.
— Через несколько минут выберусь наверх и дам сигнал. Его примут по ту сторону долины, а потом за мной придут. Предлагаю вам отправиться с нами. Но только там, куда мы держим путь, запросто может оказаться некто, кто вас знает. — И улыбка Д. Б. Раймса стала шире. — Вот почему я вам дал револьвер.
Глава 2
Утром следующего дня, открыв глаза, человек, назвавшийся Джонасом, увидел полоску солнечного света в трещине скалы. Сначала его беспокоило, что дым от костра может быть виден, но Раймс ему объяснил, что дым, уходящий через трещину, наверху рассеивается в кустарнике, его поглощает крона нависшего над кустарником кедра.
Раймс еще спал.
Несколько минут Джонас лежал без движения, уставившись в свод пещеры. Он ощущал беспокойство. Враги слишком близко.
День отдыха и размышлений ничуть не приблизил решения проблемы. Он не помнил своего прошлого. Не знал, кто он, что с ним случилось и как себя вести дальше. Все это надо выяснить.
По этому поводу вчера у них состоялся разговор, в котором Раймс заметил:
— Некогда я знал борца-профессионала, который после удара по голове потерял память месяцев на семь или восемь. Впрочем, слышал о других, кто приходил в себя гораздо быстрее. Еще бывали такие, — добавил он, усмехнувшись, — которые помнили все, но им не хотелось, чтобы об этом узнали люди.
— Это не обо мне.
— Вам надо как-то определиться. — Раймс явно был озадачен. — Я, к сожалению, потерял свои связи и не знаю, какие незаконные формирования здесь делят власть и влияние, кроме нашего… Выясним, конечно. Но если бы тут шла война группировок, думаю, я бы об этом знал. Вы одеты как горожанин. Может, вы игрок, убивший кого-то. Но это не вяжется с тем, что вас подстрелили из засады. — Он разжег трубку. — Что вы намерены делать?
Джонас колебался, не зная, можно ли ему довериться. Но ведь этот человек помог ему, принимая искреннее участие в его судьбе.
— Вы когда-нибудь слышали о Дине Кулейне? — спросил он.
Раймс смотрел на свою трубку. Когда он поднял глаза, взгляд его по-прежнему ничего не выражал.
— Ничего не могу сказать…
— А о Бене Дженише?
— Джениш известен всем. — Раймс затянулся и бросил щепку в костер. — Сдается мне, вы кое-что вспоминаете?
— Нет. Я слышал разговор у железной дороги. Может быть, я тут ни при чем.
Теперь, лежа на спине в пещере, он размышлял о вчерашней беседе. Знает ли Раймс Кулейна? И если да, то почему скрывает?
Чем больше Джонас думал, тем сильнее ему хотелось остаться одному: уединиться в тихом месте, где он мог бы мало-помалу восстановить свое прошлое, а не рисковать головой, случайно встретившись с неизвестными людьми, каждый из которых мог оказаться врагом.
Нужно время, чтобы подумать, сосредоточиться. Нужно время, чтобы попробовать вспомнить. Раймс не разъяснил ничего. Откуда он взялся и куда они сейчас направляются? Намекнул лишь, что можно встретить врага… Там или в любом ином месте.