Человек с Зелёной тростью
Шрифт:
Эльвин подняла на него взволнованно–сердитый взгляд. Такие слова невозможно было слушать без нервной холодной дрожи.
– Ну как можно такое говорить! – Воскликнула она с такой болью в голосе, что сама испугалась, что сейчас заплачет. – Зачем произносить такие страшные вещи, Том? Конечно, ты не умрёшь! Более того, жизнь у тебя будет самой счастливой, какой только возможно быть! Ты обязательно будешь счастлив!
– С тобой. – Добавил он сразу.
– Со мной… – Она больше ничего не смогла сказать и действительно заплакала. Чтобы Том не заметил этого, Эльвин быстро наклонилась и обняла его за шею, прижавшись лицом к его сырым волосам, так чтобы слёзы остались на них.
«– Прости меня! Прости меня! – Молила она про себя, зажмурив глаза и чувствуя, как сердце Тома бьется где-то рядом. – Прости, что я не люблю тебя так, как ты любишь меня. Прости за то, что я предаю твои чувства и никогда не смогу ответить на них. Я ничего не способна исправить. Я люблю другого…»
Минуту стояла полная тишина. Том безмолвно гладил Эльвин по спине и был неимоверно счастлив от того, что мог это делать. Редкий, ничем не объяснимый момент объятий.
«– Я всегда буду помнить его. – Подумал он, тихо вздыхая и ощущая нежный, цветочный аромат её духов. – Я буду помнить его до конца моей жизни, как и все моменты, проведённые с Эльвин».
Но вот она отстранилась от него, убрала руки. Том уже хотел потянуться, чтобы поцеловать её, но она быстро встала, поправила платье и повернулась к выходу.
– Ты куда? Уже? – Он вскочил на ноги так резко, что полотенце, висевшее у него на плече, упало на пол.
– Да, Том, ухожу. – Эльвин слегка улыбнулась, глядя на его взволнованное лицо. – Я же предупредила, что Эми ждёт меня у зелья. Мы сегодня с ней дежурим, ты не забыл? (Он нехотя покачал головой) К тому же, я уже сделала всё, что ты от меня хотел, и теперь…
– Не всё! – С живостью возразил Томас, подходя к ней ближе и очень многозначительно смотря ей в глаза. – Не всё, дорогая…
Эльвин притворилась, что ничего не поняла, но его частое дыхание заставило её заволноваться.
Она снова предприняла попытку двинуться к выходу, но рука Тома машинально схватила её руку и, устало повернувшись, она наткнулась на молящий взгляд огромных карих глаз.
– Прошу тебя, Эльвин!.. – Жалобно произнёс он с видом котёнка, которого покидает любимая хозяйка. – Не уходи пока!
Внезапно послышался тихий шорох бумаги, и Эльвин с Томом, вздрогнув, наконец вспомнили, что они не одни.
Молча, но совершенно синхронно, их головы повернулись к источнику звука. Мирком аккуратно разворачивал от обёртки большую шоколадную конфету, аппетитно облизывая губы. Заметив, что на него смотрят, он как всегда сильно смутился и, быстро запихав конфету в рот, снова скрылся за первой попавшейся книгой.
Опять воцарилась громкая тишина. Том повернулся к Эльвин. Он всё ещё сжимал её руку.
– Умоляю тебя, дорогая. – Принялся он испытывать вторую попытку уговорить её остаться. – Побудь со мной ещё немного. Не покидай меня сейчас.
– Том, давай не будем…
– Ну, пожалуйста! – Том уже сделал знакомое решительное движение и Эльвин, испугавшись, что он сейчас встанет на колени, поспешно произнесла:
– Хорошо, хорошо! Я задержусь… на пару минут. – Добавила она сразу, чтобы не слишком обнадёживать уже засветившегося от счастья Томаса. – Ты слышал, Том? Всего на пару минут!
Он поспешно закивал, но по его выражению лица Эльвин прекрасно поняла, что её последние слова Том пропустил мимо ушей.
– Итак, что будем делать? – Спросила она.
– О, дорогая! Существует столько интересных занятий! – Он окинул шатёр лучезарным взглядом. – Пойдём!
Том потянул её за руку, пока ещё сам не совсем представляя, куда он её зовёт, но тут же быстро сообразил, попав взглядом на портреты над своей кроватью.
– Смотри, милая! – Том повёл рукой, указывая на свои произведения искусства. – Ты уже видела?
– Да, я видела. – Эльвин опять почувствовала, с каким неприятным чувством забилось сердце у неё в груди.
– Тебе понравилось? – Ему обязательно нужно было услышать её оценку. Эльвин тепло улыбнулась.
– Ты великий художник, Том. – Произнесла она, переводя на него взгляд голубых глаз. – Я даже и не подозревала, что в тебе скрыт такой огромный талант!
Он весь расцвёл.
– Я рад, что тебе понравилось…
Эльвин приблизилась к красивому, яркому рисунку, написанному акварельными карандашами. С листа на неё выразительно смотрел маленький белокурый пегас, бегущий по радуге прямо к солнцу.
– Ты говорил мне раньше, что рисуешь, но никогда не показывал ничего из своих работ.
– Просто мы редко виделись. – Грустно заметил Том. – У нас было много гораздо более важных тем для беседы, чем моё занятие рисованием.
Взгляд Эльвин скользнул дальше по стене, где располагался огромный лист ватмана с самым большим изображением Эльвин. Она задумчиво улыбалась с портрета, чуть наклонив голову. На её волосах сидела бабочка с очень длинными усиками.
– А тебя я рисую каждый день… Вспоминаю, какой ты была утром, какой днём, какой вечером и рисую.
– А… а ты ещё кого-нибудь рисуешь кроме меня? – Как можно более бодро попыталась продолжить разговор Эльвин, притворяясь, что невероятно заинтересовалась висевшим перед ней рисунком.
Он улыбнулся, и улыбка эта вышла у него грустной–грустной.
– Я очень редко рисую кого-нибудь или что-нибудь кроме тебя, дорогая. Но иногда это всё же со мной случается. Например, когда я встречаю новых очень хороших людей, моих друзей, я всегда стараюсь запечатлеть их не только в своей памяти, но и на бумаге. Вот смотри… – Том наклонился над кроватью и, разворошив валяющуюся там одежду, вытащил из-под груды рубашек, брюк и галстуков потрёпанную зелёную папку. – Тут, правда, не так много работ, но всё же… – Он открыл папку и вытащил оттуда первый листок.