Человек, ставший Богом. Мессия
Шрифт:
И тогда Иосиф собрал последние силы и побежал к Марии, криком разбудил ее, велел ждать, взобрался на осла и, обогнув дюну, потрусил как можно быстрее, чуть ли не рысью, направляясь к каравану.
Через полчаса Иосиф догнал караван. По белым шерстяным бурнусам, худощавым лицам и иссиня-черным кудрявым бородам мужчин он сразу понял: это были набатеи. [6] Он часто встречал их в Иерусалиме. Они были союзниками иудеев и ненавидели Ирода. Все набатеи были богатыми людьми, поскольку занимались торговлей драгоценными камнями. Караван, как Иосиф узнал позднее, вез жемчуг и кораллы в Александрию на продажу. Как только
6
Арабы
Иосиф знал, что набатеи говорили на арамейском языке. Он обратился к вожаку каравана, человеку лет сорока с ястребиным лицом. Иосиф рассказал ему о своих бедах, о жене, маленьком сыне, нехватке провизии и совсем небольшом запасе воды. Он хотел добраться до Александрии. Не позволят ли ему за определенную плату проделать путь на одном из верблюдов, поскольку в конце каравана идут с десяток верблюдов с незначительной поклажей или совсем без нее?
– О плате не может идти и речи, – ответил вожак каравана. – Это было бы для нас постыдно. Отправляйся за женой и сыном, а мы подождем вас здесь.
И он нагнулся, чтобы лучше рассмотреть Иосифа.
– Ты совсем не знаешь пустыни, отец. Оазис находится в трех днях пути отсюда. Ты бы умер от жажды.
Он протянул Иосифу бурдюк.
– Два глотка для тебя и два глотка для твоей жены, больше вам вредно. Но это много для ребенка, поскольку тогда жара его убьет.
Иосиф обратился к Господу с молитвой: он просил благословить самого вожака каравана, его семью и все племя набатеев. Поспешая за Марией и Иисусом, он почему-то вспомнил, что эти люди высоко ценили камни, упавшие с неба.
Неделю спустя они прибыли в Александрию. Прощаясь с набатеем, который спас ему жизнь и ни разу не спросил, почему он бродит по пустыне с женой и маленьким сыном, Иосиф плакал от благодарности. Вскоре он снова не смог сдержать благодарственных слез: набатей дал ему небольшой тканевый мешочек, наказав развязать его только после того, как сам он уедет.
Когда Иосиф развязал мешочек, он увидел жемчужину величиной с горошину. Деньги, которые он мог бы выручить от ее продажи, позволили бы безбедно жить несколько месяцев.
А ведь жить им предстояло в Александрии, незнакомом и дорогом городе, который привлек к себе внимание Иосифа только потому, что он знал по разговорам, что там безбедно живут несколько тысяч иудеев, да и другие чужеземные колонии – галаты, иллирийцы, ахейцы, уроженцы Кирены, Карфагена, Пергама. Прижились там и беженцы из порабощенных царств, те, кто спасался от мести жестоких тиранов, а также колонии звездочетов, философов, гедонистов и прорицателей, и все они не знали, что такое бедность. Иосифу также говорили, что под властью Птолемея XV, который был родным сыном царицы с лицом кошки и Юлия Цезаря, Египетское царство настолько ослабло, что не представляло уже ни малейшей опасности для всех тех, кто не желал почитать богов с головами различных животных: сокола, кошки, собаки, обезьяны или бегемота. Хвала тебе, Бог Израиля! Бастард оказался слабоумным! Но даже морской ветер, заставлявший лепестки жасмина вихрем кружить над террасами вилл, расположенных около моря, казался Иосифу приторно-сладким и настораживающим.
И действительно, по дороге, ведущей в синагогу, Иосиф постоянно хмурился, поскольку то и дело становился свидетелем скандальных сцен, оскорблявших его чувства. Он видел женщин, лица которых были не только не закрыты, но и накрашены. Их губы были ярко-красными от помады, брови подведены угольно-черной сурьмой, а на щеках лежал толстый слой белил. Он видел женщин, одетых в богатые соблазнительные наряды, улыбавшихся и свободно разговаривавших с мужчинами; слишком легко одетых мальчиков, волосы которых были усыпаны драгоценностями; мужчин, заигрывавших друг с другом… Сидевшая на осле Мария испуганно таращила глаза. Иосиф велел ей закрыть лицо и молиться. Он с облегчением вздохнул, когда они добрались до синагоги, здания, которое в этой языческой стране можно было даже назвать величественным. Иосиф подвел осла к воротам, ведущим во внутренний двор, привязал его к одному из железных колец и несколько поспешно втолкнул Марию внутрь.
«Даже здешний раввин, – подумал Иосиф, – отличается от раввинов Палестины».
Иосиф сразу отметил, что раввин был слишком толстым и все время чему-то улыбался. Конечно, раввин не остался равнодушным к судьбе Иосифа и быстро нашел ему кров в иудейском квартале. Он даже высказал предположение, что старый священник и к тому же плотник мог бы зарабатывать себе на жизнь, обучая своему ремеслу молодых людей.
– Но в этом городе… – начал было Иосиф, задрожав всем телом от возмущения.
– Пусть моя жена позаботится о вашей жене и ребенке, – прервал Иосифа раввин. – Всем вам сейчас надо поесть. Позднее мы все обсудим. Но вам придется рассказать мне, почему вы покинули Иерусалим. Однако это вы сделаете позднее, когда устроитесь в новом жилище.
И раввин подвел Марию к двери, за которой ее уже ждала жизнерадостная матрона, несомненно, его жена. Затем он проводил Иосифа в другую комнату и велел слуге принести блюдо с бобами и луком. Через некоторое время тот же слуга отвел Иосифа в дом, который раввин нашел для беглецов.
Когда в этом доме Иосиф распаковал вещи, которые они взяли с собой, когда Мария расправила циновки, на которых им предстояло спать, когда они познакомились с любопытными соседями, у которых одолжили на первое время, пока не купят свою, необходимую для приготовления еды утварь, когда Иосиф нашел по соседству почтенную пожилую женщину, которая могла бы заботиться о Марии в его отсутствие, когда дым от первого огня, зажженного в примитивном очаге, вытеснил запах пыли и наполнил комнату ароматом горящей смоковницы, Иосиф решил, что настало время вернуться в синагогу. Во-первых, требовалось договориться о продаже жемчужины, поскольку у Иосифа совсем не было денег. А во-вторых, раввин хотел, чтобы Иосиф объяснил ему, почему они бежали из Иерусалима. Иначе, несмотря на его преклонный возраст, местные иудеи могли бы заподозрить, что Иосиф совершил у себя на родине тяжкое преступление.
– Мы бежали вскоре после полуночи, – объяснил Иосиф раввину, носившему имя Елеазар, – потому что писец, с которым у меня были доверительные отношения, один из тех фарисеев, что наводнили подвалы дворца Ирода, предупредил меня о нависшей над нами опасности. «Вам непременно надо покинуть Иерусалим до рассвета, – сказал писец. – Ирод собирается арестовать многих из нас, особенно тех, кто, как вы, поддерживали хорошие отношения с женой Ферораса».
Ферорас, зять Ирода, получил благодаря родственным связям должность тетрарха Переи и Батанеи. Казалось, за оказанную милость Ферорас должен был стать союзником тирана. Но у Ирода не может быть союзников, поскольку все его боятся и вместе с тем жаждут занять царский трон. Ферорас и его жена строили козни всем, кто встречался им на пути к трону, особенно сыновьям Ирода – Александру и Аристовулу.