Человек, ставший Богом. Мессия
Шрифт:
Дом Ионафана был просторным и находился недалеко от Храма, но гораздо ближе к старому дворцу царей из династии Асмонеев. Ионафан остановился на пороге большой, ярко освещенной комнаты, где на скамьях или на корточках сидели человек десять мужчин, как старых, так и молодых. Они только что выкупались, и их бороды были влажными, а ступни – розовыми. В воздухе разливался аромат сандала. Мужчины были одеты в пестрые, в основном полосатые халаты, которые резко контрастировали с их торжественным видом. В руках каждый держал
Мужчины повернулись лицом к вошедшим. Их улыбки и вопросительные взгляды были обращены к юному незнакомцу.
– Ты едва не опоздал, Ионафан, – сказал мужчина, которому на вид было лет сорок. – Приветствую твоего друга.
– Добрый вечер, отец. Добрый вечер, дед. Добрый вечер, дядья. Добрый вечер, братья. Я хочу вам представить Иисуса, которого я пригласил разделить с нами трапезу. Это сын Иосифа, раввина и плотника из Капернаума.
– Ты здесь желанный гость, сын мой, – сказал отец Ионафана Иисусу. – Возможно, ты хочешь освежиться перед ужином? Ионафан проводит тебя.
– Пойдем, – сказал Ионафан. – Нам следует поторопиться.
Ионафан позвал слугу и велел передать писцу Симону, живущему на улице Писцов, что Иисус, сын Иосифа, будет ужинать у Иосифа Аримафейского. Затем он повел Иисуса в просторную комнату, расположенную в самом конце здания. В ней не было никакой мебели, кроме деревянной скамьи. На полу стояли лохани с горячей водой, от которой шел пар, и большая чаша. Ионафан взял со скамьи предмет, который Иисус никогда прежде не видел. Это было щелочное мыло с ароматом сандала.
– Это позволяет как следует смыть грязь. Сначала обильно смочи тело водой, затем натри его мылом, после чего тщательно ополоснись. Вот щетки из пырея для ног. Я оставлю тебя. А ты мойся, но быстро. Пойду возьму подходящую для тебя одежду у одного из моих младших братьев.
Ионафан закрыл за собой дверь. Когда он вернулся, Иисус уже надел свою старую одежду.
– Это мое. У меня нет необходимости выглядеть богатым.
– Я вовсе не хотел нарядить тебя так, чтобы ты выглядел богатым, – мягко сказал Ионафан. – Я хотел, чтобы ты выглядел чистым. Твоя одежда испачкалась. Она не годится для Пасхи. Оставь здесь свою одежду. Завтра она будет сухой и чистой.
Иисус кивнул и переоделся.
– А вот этот посох я дарю тебе, – сказал Ионафан, протягивая подростку толстую палку из дерева акации. – Теперь оставь меня, я тоже вымоюсь.
Трапеза была такой же, как и во всех других домах. Пресный хлеб и горькие травы, затем жареный ягненок. Они ели торопливо. Вскоре все блюда и кубки опустели. Женщины были начеку. В конце трапезы они собрали посуду, хлеб, соль и перец. Остатки еды были розданы бедным и нищим, которые ждали у дверей. Сотрапезники смахнули со стола хлебные крошки на правую ладонь, пересыпали их на левую, а
Они прошли в комнату, в которой сидели, дожидаясь ужина. Ионафан прошептал несколько слов на ухо своему отцу. Тот кивнул.
– Мой сын говорит, что ты хочешь стать священником, – дружеским тоном сказал Иосиф Иисусу.
Когда он это говорил? Ах, да, на обратном пути. Иисус согласно кивнул, глядя на Ионафана.
– Ты хочешь быть священником в Иерусалиме или же в Галилее? – продолжал Иосиф.
Дед прислушивался к разговору. Иисус был застигнут врасплох: он об этом даже не задумывался.
– У нас много священников в Иерусалиме, но мало в Галилее. Ты галилеянин?
– Я родился в Вифлееме и принадлежу к дому Давида.
Несколько присутствующих в упор посмотрели на Иисуса. Иосиф собирался уже что-то сказать по этому поводу, но передумал и стал поглаживать бороду. Ионафан прошептал что-то на ухо отцу. Иисус смог разобрать только одно слово – «Египет».
– Если он принадлежит к дому Давида, то должен быть священником в Иудее, – шамкая, произнес дед.
– Так или иначе, но с того момента, как ты примешь решение стать священником, тебе придется проститься с семьей. Ты будешь зависеть только от себя самого, – добавил Иосиф.
Были ли эти слова словами одобрения?
– Мой сын говорит, что ты наделен острым умом. Скажи мне: почему ты отказался молиться в Храме?
– Это скорее дворец, чем место для молитв, – ответил Иисус. – А эта торговля возле колоннады!
Дед залился прерывистым смехом. Другие тоже последовали его примеру. Иисус готов был обидеться, но дед сказал:
– У этого мальчика больше здравого смысла, чем у многих взрослых!
– Храм есть дворец Господа, – заметил Иосиф.
– Как можно так говорить? – не согласился дед. – Все знают, что это памятник, воздвигнутый во славу одного языческого узурпатора, сына другого языческого узурпатора! Не смущай мальчика!
– Не волнуйся, отец, – сказал Иосиф. – Я просто хочу знать, что думает наш гость.
– Наш Отец не нуждается во дворце, – ответил Иисус. – Он владеет всей землей.
– И вот мы снова в пустыне, – прошептал один из дядьев. – Старая песня!
Слуга принес блюдо, уставленное кубками с гранатовым соком, и пустил его по кругу. Затем он бросил сандаловые и кедровые стружки на угли, тлевшие в глиняном сосуде. Потревоженные дымом, ночные бабочки закружились в легкомысленном танце.
– Если Иисусу придется стать священником в Иерусалиме, надо, чтобы он встретился с докторами, а если он должен встретиться с докторами, надо, чтобы это были наиболее свободомыслящие из них. Его слова могут в Храме все перевернуть вверх дном.