Человек, ставший Богом. Воскресение
Шрифт:
– О чем ты думаешь? – спросила Прокула.
– О Саломии, – солгал Пилат.
– А что с ней?
– Соглядатаи донесли…
– Да?
– Соглядатаи донесли, что она плетет заговор вместе со своей бабкой, первой женой Ирода Великого, Марией Клеопой, пытаясь спасти Иисуса, – сказал Пилат, отводя взгляд от иудейского пейзажа.
– Саломия? – удивилась Прокула. – Но я полагала, что она ответственна за казнь этого отшельника, Иоканаана, союзника Иисуса?
– И тем не менее это так.
Над дымом, поднимающимся
– Мои люди проследят, чтобы сегодня вечером с Иисусом ничего не случилось, – сказал Пилат. – Спокойной ночи.
Слуга сообщил Иосифу Аримафейскому, что у дверей дома Каиафы он видел два вооруженных отряда. Это были римские охранники и охранники Храма. Затем он стал убирать со стола, за которым ужинали хозяин и его гость Никодим. Слуга поставил перед ними кувшин с душистой водой и чашу, полную самосского вина, по цвету напоминавшего топазы.
– Они собираются арестовать Иисуса, – сказал Иосиф Аримафейский. – Через час мы обо всем узнаем.
Никодим цокнул языком.
– Одно из лучших вин, которые мне доводилось пить, – сказал он, – По вкусу оно напоминает древесную смолу и менее сладкое, чем другие греческие вина.
– Они держат его в течение года в дубовых бочках, а затем осветляют при помощи яичного белка.
– Яичного белка?
– Они вливают несколько белков, и те опускаются на дно, увлекая за собой примеси, которые образуются в процессе брожения. Затем они переливают вино в другую бочку. Таким образом они получают светлый напиток, пригодный для транспортировки.
– Что произойдет, если Пилат прикажет освободить Иисуса? – после долгого размышления спросил Никодим.
– Он станет героем за несколько часов. По всем улицам пойдут процессии, люди будут распевать радостные песни и требовать его коронации. За эти несколько часов Синедрион потеряет свою власть. В Храме вспыхнет мятеж. Например, люди будут отказываться платить торговцам. Или что-то вроде этого. Пилат может притвориться, будто исполняет волю народа. Он отправит Каиафу в отставку и назначит на его место Иисуса.
Иосиф Аримафейский вздохнул.
– Пилат и Рим устали от народного недовольства. Они хотят мира и порядка и, следовательно, благосклонно отнесутся к появлению нового первосвященника, который восстановит спокойствие в Иерусалиме и Иудее и положит конец мятежам, организованным наемниками. Остается выяснить, сам ли Пилат обратится к Риму с просьбой об изменении статуса императорской провинции и независимого царства, как это было в случае Ирода Великого. Иными словами, о назначении Иисуса царем Иудеи.
– Царь Иудейский, – прошептал Никодим. – Иными словами, фактический царь Израиля. А Ирод?
– Ирод мог бы сохранить за собой тетрархию, как Филипп. До самой смерти.
Никодим погладил свою реденькую бородку, подстриженную на египетский манер в память о долгом пребывании в Александрии.
– Однако мы хорошо знаем Иисуса, – заметил он. – Он ни з что не согласится с этим планом. Он говорит слишком расплывчато и даже не признал, что он Мессия.
Иосиф Аримафейский хлопнул в ладоши, и в дверях сразу же появился раб.
– В комнате полно насекомых, – сказал Иосиф. – Разве на окнах нет сеток?
– Сетки порвались, господин.
– Тогда закрой окна и не открывай их до тех пор, пока сетки не починят. Принеси листья лимонника и порошок алоэ для воскурения. Да, это так, – обратился Иосиф к Никодиму, – он говорит слишком расплывчато. А иногда даже, я бы сказал, бессвязно. Возьмем, к примеру, мысль о конце света, которую он развивал в последнее время. Что это значит? Что всемогущий Бог по неизвестной причине ждал несколько месяцев, чтобы отозвать Свой Завет. Почему? Почему именно сейчас?
– Пути Господни… – по привычке пробормотал Никодим, но, опомнившись, через несколько мгновений он продолжил: – Возможно, потому что – во всяком случае, это выглядит весьма правдоподобно – наступает конец Израиля. Вооруженные шайки, развращенное духовенство, два тетрарха, управляющие провинциями, немного сварливый и утративший веру в собственные силы римский прокуратор. Все это знамения.
– Разумеется, – согласился Иосиф, – и все же мы могли бы вновь объединиться под властью царя и это могло бы предотвратить конец света. Таким царем мог бы стать Иисус.
– Но ты сам признаешь, что он говорит слишком расплывчато.
– Царский венец мог бы укрепить и прояснить его мысли.
– Но ведь он все же святой человек? – спросил Никодим, запахивая полы накидки. – Сегодня очень холодно.
– Да, и поэтому насекомые ищут убежища в доме.
Иосиф Аримафейский посмотрел в окно.
– Идет снег! – воскликнул он.
Иосиф позвал слугу и приказал принести еще одну жаровню.
– Да» он святой человек, и в этом нет сомнений. Вот почему я попытаюсь вырвать его из когтей Каиафы.
Слуга принес жаровню, разжег угли и сообщил, что какой-то человек хочет срочно встретиться с хозяином дома.
– Приведи его немедленно, – приказал Иосиф.
От человека, вернее, от накидки вошедшего сразу повеяло холодом. Он приоткрыл лицо, и сразу стало ясно, что это мужчина в расцвете лет. Иосиф протянул соглядатаю кубок вина и спросил, какие новости тот принес.
– Охранники Храма и вооруженные римские солдаты отправились в Гефсиманский сад, чтобы арестовать Иисуса. Охрану Храма возглавляет Годолия. Он взял с собой человека по прозвищу Искариот, а его имя Иуда. Я покинул их на полпути. Ефрем будет следовать за ними и обо всем разузнает.