ЧЕЛОВЕК– ты, я и первозданный
Шрифт:
Правило «поступай с ближним так, как желаешь, чтобы он поступал с тобой», – древняя путеводная звезда человеческого коллектива, и оно должно бы оставаться очевидным для всякого здравомыслящего человека. Перевесил эгоизм – и перед нами индивид, который думает только о самом себе, в предельном выражении попросту «злой». При чересчур сильной второй установке может случиться то, о чем поведал Ричард Лики на примере племени !кунг. У этих людей всегда было заведено делиться даже последними крохами, однако теперь, когда на смену собирательству пришло животноводство, былая щедрость не оправдывает себя. Владелец небольшого стада коз вынужден, принимая гостей, резать одно животное за другим. В конце концов, он остается ни с чем. Чрезмерное
Названные полюса: с одной стороны, стайная общность, щедрость, отзывчивость, с другой – эгоизм; вот, собственно, подоплёка того, что мы называем добром и злом.
Волки, львы, ревуны – все стайные животные соблюдают дистанцию между группами, тогда как общины первобытных людей налаживают торговые связи, даже мирный обмен своими членами, как у акурио, когда женщина переходит в другую группу на объединенных стойбищах, возможных при достаточном количестве дикорастущих плодов в принадлежащем всем лесу. С началом выращивания какой-то культуры, например бананов или злаков, привычная инстинктивная система нарушается, коль скоро утверждается представление, что плоды, которые растил и охранял, ценнее диких.
Многие животные яростно отстаивают право на свою добычу, когда речь идет о съестном. Люди же борются даже из-за символов, вещей, пригодных для обмена на мирские блага, из-за денег, золота, драгоценных камней, да всего и не перечесть. Спрос определяет цену. Нет слов, золото – металл с превосходными свойствами, которые лишь теперь вполне познаны; оно не окисляется, из него можно делать тончайшие пленки, например для мембран чувствительных микрофонов. Алмаз – самый твердый среди минералов, он, в частности, легко режет стекло. Однако цена их определяется не этими качествами. Человек способен назначать фантастическую цену на самые неожиданные вещи – даже на непригодную для посылки писем старую почтовую марку с неправильной зубцовкой и нестандартным цветом!
Я попытался изложить свой взгляд на диковинного примата, которого ты можешь крупным планом увидеть в зеркале, конечный продукт эволюции, протекавшей отнюдь не прямолинейно, а, скорее, по зигзагу слаломиста. Подойди еще раз к зеркалу и всмотрись в себя. Это полезно. Видя перед собой конечный продукт, нет, будем надеяться, промежуточную стадию развития сего примата с его голой кожей, длинными волосами, чувствительными пальцами и так далее, ты, надеюсь, согласишься с моим исследованием извилистого пути эволюции. Видеть и воспринимать все названное тебе позволяет самый совершенный на сегодня мозг, выстроенный атомами углерода. С ним ты как индивид можешь разумно и здраво оценивать свое личное положение и положение твоих собратьев. Теперь, когда ты увидел, как сильно мы, собственно, движимы нашими некогда вполне адекватными, охранительными инстинктами, относись терпимо к другим – все мы в той или иной мере продукт и пленники одной системы, специфической формы жизни, удалившиеся от своих истоков. Может быть, со временем нам удастся достичь приемлемого компромисса между тем изначальным, к чему нет возврата, и сложившимся ныне порядком.
Есть, однако, предмет, не допускающий компромиссов, я говорю о продолжающемся росте населения.
Совершенно ясно, что мало лишь остановить этот рост в нашем перекошенном мире с его миллиардами крупных приматов. Никакой бюджет не может обеспечить нужды столь непомерно размножившегося вида. Мир просто не в состоянии нас содержать. Дошло до того, что мы поедаем все, даже «семенной фонд» – убывающие ресурсы планеты. Рецепт выживания, по существу, очень прост, но как же трудно ему последовать. Нельзя сидеть и ждать самопроизвольной остановки роста и порожденного всемирным стрессом безумия – слишком близок предел, за которым природа через стрессовый механизм включает кровавый тормоз, как это периодически бывает у
Если стол накрыт на сто человек, а гостей тысяча, всем достанется слишком мало или же десяток привилегированных персон будет пировать, предоставив остальным глотать слюнки. Тому, кто своими глазами видел страшные населенные пункты развивающихся стран – миллионные города с их неописуемой нуждой, благополучное существование наших индустриальных государств представляется чуть ли не постыдным. Если бы всех нас, составляющих население мира, поубавилось, со временем накрытого стола хватило бы всем. Почему же не предпочесть изобилие нищете?
В наши дни народ, известный своей древней мудростью, наконец-то делает решительную попытку сократить рост населения. Китай ввел порядок, сулящий желаемый результат. Каждая супружеская пара получает государственное пособие на первого ребенка, но лишается его, если появляются еще дети, новые рты.
Индия пыталась решить проблему стерилизацией, но попытка сорвалась из-за политических хитросплетений: вопреки истине стали говорить, что стерилизация будет принудительной, и крайне необходимый проект пришлось отменить.
Причиной многодетности в развивающихся странах часто называют стремление родителей обеспечить себе старость, когда дети станут заботиться о них. А как обстоит дело в индустриальных государствах, прежде всего в Европе и США?
Иногда можно услышать жалобы недальновидных политиков: дескать, в некоторых странах Европы, в том числе в Швеции, низкая рождаемость. И слава богу, сказал бы я. Европа явно перенаселена, о чем говорит хотя бы безработица, с которой все труднее справляться. А еще – разрушение среды. Скоро мы будем сидеть по горло в грязи, уподобившись скотине в неочищаемом хлеву. И главные поставщики все более опасных и зловонных выбросов – атомные электростанции и промышленные предприятия.
В прошлом индустрия нуждалась в рабочей силе, остро нуждалась! Резерв в лице женской части населения максимально использовался, вплоть до того, что разладился весь основанный на семье общественный механизм. Теперь эта тенденция идет на убыль. С ростом автоматизации потребность индустрии в рабочих сильно сократилась. Грозит ли это катастрофой?
Напротив!
До «компьютерного века» с его роботизацией общественному организму требовалось пополнение свежими клетками, нужны были молодые, физически крепкие рабочие, чтобы «решать уравнение» – содержать оставляющих производство пожилых людей. Теперь же, когда «свежие клетки» все больше заменяются машинами, вроде роботов на производстве автомобилей в Японии, освобождается большой процент молодежи. И если теперь население индустриальных стран «стареет», если растет процент его «непроизводительной» части, общество может использовать молодую рабочую силу, в частности, для помощи престарелым. При нынешнем раскладе падение рождаемости не назовешь социальной проблемой, и наконец-то появляется возможность из поколения в поколение сравнительно мирно и спокойно сокращать численность населения. Умерится фактор стресса, и стол, накрытый на десятерых, сможет всех нас в достатке обеспечить полноценной пищей.
Другие альтернативы рисуются мне в мрачном свете.
Альтернатива 1 – подстегиваемая стрессом растущая агрессивность, которая через террор и локальные войны приведет к всемирному побоищу с неслыханным по масштабу уничтожением людей и среды, к катастрофе, исключающей какое-либо возвращение к разумным нормам жизни, и никому не доведется «вкусить сладкий плод победы». «Еще одна такая победа, и у меня не останется больше воинов», – сказал однажды эпирский царь Пирр. Изречение, которое невредно вспоминать, особенно современным великим державам.