Человек в королевстве - 2
Шрифт:
пробормотавший "странное имя" вслед.
Ей это имя странным не показалось. Фактически, Эвилай не знала что думать. Она
обладала довольно обширными знаниями о демонах и других адских тварях, но это имя
слышала впервые.
– Ялдабаоф, вот как? Понятно. Моё имя Момон, и как она и сказала, я приключенец
адамантового ранга.
Пусть и погруженный в деморализующую ауру Ялдабаофа, тёмный воин Момон вёл себя
так словно ничего не замечал.
Так
побольше узнать о нём, Момон применяет свою железную дисциплину и подавляет
эмоции. Понятно, почему человек по имени Момон считается первоклассным
приключенцем.
Стыдясь того как просто её эмоции взяли над ней власть, Эвилай спряталась в тени алого
плаща Момона, чтобы не отвлекать этих двоих от обмена словами.
Пусть Момон и демонстрировал желание ей помочь, у неё возникло чувство что она будет
ему лишь помехой.
Момон и Ялдабаоф не озаботились заметить присутствие Эвилай. В тот момент когда она
двинулась, они начали схватку умов, пытаясь выведать секреты друг друга.
– Вот как, понимаю. Могу я в таком случае полюбопытствовать причиной, по которой вы
одарили нас своим присутствием в это вечер?
– Я здесь ради задания. Один дворянин нанял нас защищать его поместье... однако я
будучи неподалёку увидел этот бой, подумал что тут случилось что-то чрезвычайное, и, разумеется, вмешался.
Упомянутым дворянином являлся Маркиз Рэйвен, запросивший присутствие
приключенцев адамантового класса в столице, невзирая на риск нарушить неписаное
правило приключенцев не вмешиваться в политику. Можно сказать, он отчаянно нуждался
в людях чтобы разделаться с Восемью Пальцами.
– А какова твоя цель?
– Могущественный артефакт, способный призвать нас на этот план бытия, прибыл в этот
город. Мы здесь чтобы вернуть его, разумеется.
– И что если мы просто отдадим его вам? Разве это не решит проблему?
– К сожалению, это невозможно. Между нами может быть лишь вражда.
– Откуда взялся такой вывод? Де- Ялдабаоф, должны ли мы быть врагами?
– Это именно так.
Эвилай наклонила голову видя сюрреалистичность происходящего. Вместо сражения
умов, они просто делятся информацией. Какой вообще в этом смысл?
– Что ж, я понимаю, в основном. Раз так... ты понимаешь что я одолею тебя?
Момон распростёр руки, двуручные мечи, выглядевшие продолжением его рук, словно
засияли.
– Это... будет обременительно. Позвольте мне проявить крупицу сопротивления.
– Тогда - я иду.
Он шагнул - нет, неправильно. Стоявший перед
напряжённый ближний бой с Ялдабаофом.
Происходящее перед ней сражение Эвилай не могла описать словами.
Остаточные образы бесчисленных мечей, парированных и скрещённых с вытянутыми
когтями Ялдабаофа.
– Невероятно...
Есть много способов передать похвалу, но в этот момент, Эвилай, загипнотизированная
ослепительным фехтованием, могла предложить лишь это слово. Эти удары превосходили
всех мечников на её памяти. Выглядело так, словно он может прорезать ночь и
затаившееся в ней зло одним ударом.
Она почувствовала себя принцессой из песен бардов. А тёмный воин перед ней выглядел
рыцарем, пришедшим ей на спасение.
Словно электрический разряд пробежал по позвоночнику от паха, миниатюрная фигурка
Эвилай содрогнулась.
Её сердце, неподвижное уже более полутора сотен лет, будто вновь быстро забилось.
Положив руки на грудь, она, разумеется, ничего не почувствовала. Даже так, чувство было
словно взаправду.
– ... Пожалуйста, победите, Момон-сама.
Эвилай сцепила руки в пылкой молитве, надеясь что её рыцарь превзойдёт ужасного
дьявола перед ней.
Вуууш! Ялдабаофа отбросило далеко назад, со звуком, непохожим не то что могло бы
издать тело из плоти и крови. Но он устоял на ногах, скользя по каменной мостовой со
скоростью, очень быстро стёршей бы подошвы его ботинок. После нескольких дюжин
метров он наконец остановился и отряхнулся.
– Поистине впечатляюще. Обмениваться ударами с гениальным воином вроде вас было
ошибкой с моей стороны.
C громким ударом, Момон вонзил меч глубоко в камень позади себя, и свободной рукой
отколупнул осколок камня из шлема, прежде чем коротко ответить.
– Хватит расшаркиваний. Ты тоже сдерживаешь свою силу, не так ли?
Звучало почти невероятным что ни одна из сторон не выкладывалась на полную несмотря
на масштаб только что произошедшего боя.
– Может, он полубог?
Потомки существ, называемых "Игроками", таили внутри себя невероятную силу.
Слейновская Теократия называла таких людей полубогами. или, точнее, ими называли тех, в чьих жилах текла кровь Шести Богов. Потомков другой крови называли иначе.
Весьма возможно, что в жилах этого Момона течёт кровь "Игрока". Правильнее сказать, что ни один обычный человек не мог обладать подобной силой.
– Вот оно как, похоже я всё же не смог скрыть это от вас. Как и ожидалось от того, кого
зовут Момон.