Человек в ожидании грозы
Шрифт:
Но и самое высокое советское руководство насчёт немцев явно не особо обольщалось. Никто в штабе ни слова осуждения не сказал ни Василию, ни Роману. Сам Козлов как бы отсутствовал, и их принял лишь полковник Сандалов, хотя, судя по всему, как бы и будущий видный советский военноначальник:
— Товарищи Стефанович и Дугин, согласно приказу из Москвы, ваша рота преобразована в отдельный механизированный батальон. Танки у вас есть, артиллерия тоже. Получите две роты стрелков из резервов армии и посадите их на свой автотранспорт. Как мне известно, его у вас много. Ваш батальон включён в ударную группу под моим командованием. Нам необходимо обойти Плоешти с запада и двинуться навстречу речному десанту с Дуная, встретиться с ним
И что оставалось делать лейтенантам? Только поблагодарить полковника, их очередного командира, и приступить к выполнению нового приказа. Война с Румынией пока продолжалась.
Глава 31
Глава 31.
И снова вперёд…
— Вилли, объясните мне, как могло получиться, что наша боевая группа была полностью разгромлена, и к основным силам дивизии вышли лишь её жалкие остатки, но без боевой техники?! Вообще без ничего! Ведь наша авиация постоянно вела авиаразведку района Кронштадта! И Ваши разведчики оттуда докладывали, что русские, хоть и пробились к городу, но лишь с малыми силами. Но, оказалось, что это не так! Там, Вилли, этих тяжёлых танков было два десятка! Две роты! И ещё пробилось три роты тяжёлых штурмовых орудий. Вооружённых четырёхдюймовыми дальнобойными пушками, а то и покрупнее! Они наши танки расстреливали с полутора километров!
— Да, гер оберст, это всё из-за ночных маршей русских. Наша авиация не смогла установить прибытия в Тыргу-Сикуйеск их танков. И румынская разведка ничего о тяжёлых танках не сообщала. Мы, гер оберст, к сожалению, были уверены, что там пробились лишь небольшое количество лёгких танков с 45 мм пушками. И они для наших танков были не опасны. Лишь после этого боя у Логиша стали поступать донесения об этих проклятых «Клим Ворошилов». Во время первого неудачного штурма Кронштадта, гер оберст, они тоже участвовали, но, как выяснилось позже, в сам город не входили и сразу же исчезли. Наша разведчики сообщили лишь о применении русскими тяжёлой самоходной артиллерии, но они не смогли установить ни их количество, так и не предполагали, что это танки.
— А это, Вилли, не было штурмом Кронштадта. Русские лишь прорвались удобным путём на север и опять совершили ночной марш в район Хогиша и там засели в засаде. Мы одних танков, Вилли, потеряли два батальона! Гер генерал нами страшно недоволен. Мы ведь знали, Вилли, что у русских имеются тяжёлые танки. Они ещё в Финляндии успешно воевали, и как раз эти «Клим Ворошилов» пробили линию Маннергейма, а потом взяли Виипури и добрались до Хельсинки. А мы здесь плохо сработали и не смогли установить, что русские перебросили один батальон и сюда. Считали, что танковая армия Рокосовского вся стоит под Smolensk и Minsk. А теперь наши разведчики установили, что в Бессарабию переброшен и второй батальон, и он уже на пути к Бухаресту. И русские спокойно могут разгромить наши танковые дивизии. И они, оказалось, успели выпустить и много новых истребителей. И эти новые «Ischak» не уступают нашим «Мессершмиттам». И как нам воевать с ними при таких условиях? Мы, Вилли, заранее обречены на проигрыш.
— Да, виноват, гер оберст, не смогли установить, что русские перебросили свои тяжёлые танки сюда. И они ввели нас в сильное заблуждение и под Мзерушом. Изобразили, что при встрече с нашей разведкой откатились назад, а сами обошли нас и устроили засаду. И при встрече с разведкой боевой группы изобразили отход своей разведки, тем самым сильнее заманили группу в ловушку. И все наши посты по дороге между Хогишем и Мзерушом они уничтожили ещё ночью. А мы не смогли это установить.
— Да, Вилли, это
— Выяснили, гер оберст. Русским полком командовал оберст Perewosoff, а танковым батальоном — обер-лейтенант Stefanowicz и лейтенант ГПУ Dugin. И, к сожалению, гер оберст, вынужден Вам доложить, что у герра оберста Клауса фон Хорста был достойный противник. Этот обер-лейтенант Stefanowicz как раз командовал теми «Клим Ворошилов», что пробили линию Маннергейма, а потом взяли Виипури и добрались до Хельсинки. И сейчас именно его батальон пробился в Бессарабии до Ungeni и проложил путь русским.
— Что же, Вилли, герру генералу приятно будет узнать, кого он накажет, когда их поймает. Продолжайте собирать сведения об этих лицах и всё о новых русских танках. Это хорошо, что мы встретились с ними сейчас. До следующего года у нас имеется немало времени, чтобы подготовиться лучше и противопоставить русским свои танки, и сильнее. Их у них мало, и их промышленность слаба. Мы выпустим своих танков, и лучших, больше русских. Но пока в Берлине сильно обеспокоены, что мы в Румынии оказались не совсем готовыми к прямой схватке с ними, и потому согласились не обострять ситуацию. Венграм хватит тех земель, что они вернули. Остальное мы потом возьмём себе, особенно Плоешти. Пусть русские пока успокоятся, а позже мы навалимся на них силой всей Европы и сомнём. Фюрер обещал нам земель и рабов в России, и мы их в любом случае получим! Немного осталось терпеть.
— Будет исполнено, гер оберст. Подключу все имеющиеся силы.
— Работай, Вилли. Было бы всем приятно, если нам удалось бы захватить хоть один этот тяжёлый танк, но, похоже, это не так просто. Но у нас ещё есть время и для этого! Может, и удастся?
К счастью, новое назначение, наконец, дало хоть небольшой отдых личному составу нового батальона. Пусть его командиры оказались его лишены, но и танкисты, и артиллеристы, и все прочие красноармейцы, после помывки в местной бане на окраине Брашова и сытного ужина, поголовно завалились спать.
А вот новоявленному командиру отдельного батальона и его заместителю надо было решить, что попросить у командования для комплектования своего подразделения, хотя, раз отдельного, то, получается, и части со своим номером полевой почты. А то Василий и свои письма домой отдавал в разные штабы. Хотя, ничего такого он маме Ганке и Алесе не написал, лишь сообщил, что прибыл на место назначения и пока находится в резерве, и занимается, как и ранее, испытаниями вверенной ему техники. А вот письма из дома его пока не находили. Скорее, зависли где-то по пути? Василий, конечно, беспокоится, особенно об Алесе, и волновался. Всё-таки ей немного оставалось до родов. В ближайшие дни должна была и родить. Ладно хоть она с мамой Ганкой.
А так, Брашов Василию понравился. Вообще-то, старинный немецкий городок с обилием средневековой застройки. Много разных достопримечательностей, типа Чёрной церкви или Ворот Екатерины и Шкей. Или крепости Четецуйя, высившейся на высоком холме к северу от старинного центра города.
Но Василий практически ничего и не увидел. Не до шедевров местной архитектуры ему было. Штаб гарнизона располагался в каком-то неприметном двухэтажном здании на западной окраине Брашова, чтобы было ближе к аэродрому. Пока сообщение с «Большой землёй» больше велось транспортными самолётами, хотя, теми же ТБ-3. Слишком неудобно было добираться до города по горам. Хоть как бы и прямая дорога из Бакэу, но не совсем лёгкая. Но, оказалось, что как раз по ней уже успели прибыть и разные подкрепления, и транспортные колонны снабжения. И немецкой авиации опасаться не приходилось.