Человек в Высоком замке (сборник)
Шрифт:
— Вниз, на третий подземный уровень, — ответил Баррис.
— Зачем?
— Там есть кое–кто, с кем бы я хотел поговорить.
Марион Филдс слушала внимательно, сжавшись в комочек и положив подбородок на колени. Лежавшая вокруг нее груда комиксов напомнила Баррису, что он разговаривает с маленькой девочкой. Но по выражению ее лица нельзя было этого сказать. Она слушала его с серьезным вниманием, присущим лишь зрелости, не перебивая и не утомляясь. Она была уравновешенной во всем, и он поймал себя на мысли, что наконец избавился от тревоги, довлевшей над
Под конец, немного смутившись, он остановился.
— Я не собирался с тобой так долго беседовать, — сказал он, — я вообще мало общался с детьми.
Он почувствовал какую–то интуитивную связь, сильную, необъяснимую симпатию к ней, несмотря на то, что они были едва знакомы. Он догадался, что она обладает чрезвычайно высоким интеллектом, но то, что он чувствовал, было намного больше. Она была полностью сформировавшейся личностью, со своими идеалами, своей точкой зрения. Она совсем не боялась говорить о том, во что не верит и, казалось, не испытывала никакого благоговения перед авторитетами.
— Исцелители победят, — спокойно сказала она, когда он закончил.
— Возможно, — ответил Баррис. — Но помни, «Вулкан–3» располагает значительным числом опытных экспертов, работающих на него. Рейнольдс и его группа, очевидно, смогли добраться до крепости, о чем мы можем лишь догадываться.
— Как они могли подчиниться этой злой, механической вещи? — спросила Марион Филдс. — Они, должно быть, ненормальные.
— В течение всей своей жизни должны менять свою жизнь теперь? Вся их деятельность была ориентирована на «Единство», это единственный принцип существования, который они знают. — Неужели так много людей перешло из «Единства» к отцу этой девочки? Действительно, впечатляет, подумал он.
— Но «Вулкан–3» убивает людей, — сказала Марион. — Вы говорили также, что у него есть эти «молоты», которые он рассылает повсюду.
— Исцелители тоже убивают людей, — заметил Баррис.
— Но в этом есть отличие. — Ее юное гладкое личико выражало полную уверенность. — Им приходится убивать, а ему хочется убивать. Разве вы не видите разницы?
Я был неправ, подумал Баррис. Все же есть нечто, что она принимает безоговорочно. Ее отец. В течение многих лет она делала то, что сейчас учится делать множество других людей, а именно следовать за отцом Филдсом, куда бы тот не вел их.
— Где твой отец? — спросил он девочку. — Я как–то разговаривал с ним, я бы хотел поговорить с ним еще раз. Ты ведь имеешь с ним связь, не так ли?
— Нет, — ответила она.
— Но ты знаешь, где его можно найти. Ты можешь связаться с ним? Например, если бы я тебя отпустил, нашла бы ты к нему дорогу?
По ее уклончивому беспокойству он мог убедиться, что прав. Он причинял ей большое неудобство.
— А зачем вы хотите с ним повидаться? — спросила Марион.
— Я хочу сделать ему одно предложение.
Глаза ее округлились, а затем лукаво заблестели.
— Вы собираетесь присоединиться к Движению, не так ли? И вы хотите, чтобы он пообещал, что вы будете кем–то важным в нем, как он… — Она быстро прикрыла рот рукой и озабоченно уставилась на него. — Как он поступил с другим директором.
— Таубманом, — констатировал Баррис. Он зажег сигарету и сидел, покуривая и рассматривая девочку. Эта мирная сцена происходила под землей, вдали от яростных разрушений. А еще, думал он, мне надо возвращаться туда, наверх, и как можно скорее. Но пока я здесь, я могу это сделать… Парадокс! В этой мирной детской я надеюсь найти решение самой сложной из мыслимых задач.
— Вы позволите мне уйти, если я приведу вас к нему, — повторила Марион. — Я могу свободно уходить? Мне даже не придется возвращаться в школу?
— Конечно, смысла держать тебя здесь нет.
— Но мистер Дилл меня держал.
— Мистер Дилл мертв, — сказал Баррис.
— О, — она медленно кивнула. — Понимаю, это очень плохо.
— Мне тоже так кажется, — сказал Баррис. — Сперва я не поверил в то, что он говорил. Казалось, он придумал эту историю, чтобы обмануть нас всех, но к тому же… — Он запнулся.
Оказалось, Дилл ничего не выдумывал. Правдивость не вязалась с такой натурой, как Язон. Казалось он говорил, как выразилась Марион, длинную, публичную ложь и при этом постоянно улыбался. Он проводил сложные, изощренные расчеты, чтобы скрыть реальную ситуацию. Но, когда все открылось, Язон Дилл не выглядел столь уж плохим. Он не был бюрократом без чести и совести. Хотя, конечно, пытался прилежно выполнять свою работу, был привержен основным идеям «Единства»… может быть даже больше, чем кто–либо другой.
— Эти ужасные металлические птицы, — сказала Марион, — были сделаны и посланы компьютером, чтобы убивать людей. Он может их много делать? — Она обеспокоенно посмотрела на него.
— Очевидно, для их производства ограничений у «Вулкана–3» нет. У него есть необходимые запасы сырья и технологии. Он располагает огромной информацией, большей, чем имеется в наличии у любого агентства в мире. К тому же, он не ограничен никакими этическими соображениями.
Фактически, подумал он, «Вулкан–3» находится в идеальном положении. Его цель определяется логикой и несокрушимыми доводами. У него нет излишней эмоциональности, способной влиять на мотивировку его поступков. Он никогда не будет страдать из–за угрызений совести и никогда не превратится из завоевателя в благосклонного правителя.
— Техника, которой располагает «Вулкан–3», — сказала девочка, уставившись на него, — будет использоваться по мере надобности. Она будет изменяться в заданных пропорциях, в зависимости от задач, которые надо будет решать. Если против него выступят десять человек, он, возможно, использует менее значительное оружие, такое, как первые «молоты», оснащенные лучевыми устройствами. Мы видели, как он использовал «молоты» большей величины, оснащенные химическими бомбами. А делал он это потому, что мощь его противников оказалась намного больше, чем в начале. Он готов принять любой вызов. Значит, чем сильнее разрастается Движение, тем сильнее становится он, — заключила Марион.