Человек-водоросль
Шрифт:
Влад уже успел насобирать местных баек о том, что женщины в Приморском крае самые лучшие в стране, и что машину после года проката надо продавать и обязательно покупать новую, иначе «че ты, как лох», и что лучший пирожок на свете – это пян-се, корейская парная булочка с мясом и капустой, которую во Владивостоке продавали на каждом углу, как у него дома – блины и пироги. Впрочем, от слова «дом» по отношению к Москве Влад себя постепенно отучал. Со столицей его связывали воспоминания не только о душевной боли, но и многие теплые моменты, однако сейчас Вангерман тщательно лелеял свой временный статус «бомжа», не спеша привязываться к новому месту. В Приморье он прилетел спонтанно, по сиюминутной прихоти, но звание «его дома»
Впрочем, если сам Владивосток его несколько удивил, причем, в неприятную сторону, то море Шаморы стало успокаивающим бальзамом, пообещавшим, что первое впечатление – не всегда верное. Побудь здесь, посмотри на меня со всех сторон, отпусти беды и заботы, предлагало оно, и Влад растаял, поддавшись всеобщему отпускному настроению.
Получив заветный кофе, Егор принялся его ругать.
– Ты дурак, Вангерман, зачем так рано ушел с работы? Еще бы года три – и пенсия. У вас же, военных, там все круто. Люди так не делают. Подумаешь, душевная травма.
Влад глянул на него, и Егор, правильно истолковав его взгляд, перевел тему.
– Понял, у меня батя тоже долго не мог к своему раннему пенсионному возрасту привыкнуть, бывает. Ничего, брат, молодец, что к нам приехал. А заниматься, чем станешь, уже надумал?
– Если приживусь, сначала дом построю, – задумчиво ответил Влад. – В городе больше жить не хочу. Рыбалка мне интересна, может, туризм местный стану развивать. Красиво тут.
– Это только летом, а если точнее, в августе и сентябре, – категорично заявил Егор. – Зима – мрак, ветра, сырость, холодище. Весна – не то не се. Первая половина лета – тоже мрак, туманы, в куртках все ходим. Потом пару недель жара адская, кожу хочется с себя снять, никакое море не помогает. Затем приходят тайфуны, смывают мосты, картошку с огородов, дома топят под крышу. Ну, и вторая половина августа и первая сентября – то самое лето, ради которого можно в Приморье ехать. Золотой сезон. Вот и думай, как тут туризм развивать. Кроме природы, смотреть у нас нечего. К тому же, мне кажется, все места в этом бизнесе уже давно заняты.
– Как смотреть нечего? – удивился Влад, который за долгий перелет успел проштудировать не один сайт с достопримечательностями Приморья. – А как же Океанариум?
– Рыбы там дохнут, – скривился Егор. – Атмосфера негативная, энергетика плохая, я даже свадьбы туда возить перестал.
Постепенно разговор перешел на работу Егора, и Влад, не удержавшись, тоже поругал его, вернув ответочку.
– Тамада? – искренне удивился он. – Это ж для молодых.
– Ограничено ты на мир смотришь, товарищ, – ничуть не обидевшись, ответил Горбачев. – Тамадой я редко работаю, в основном, аниматором на детских праздниках и парках, бывало, шарики и цветы развожу. Курьером жратвы тоже иногда.
– И как, нравится?
– Получше, чем в офисе сидеть, – не моргнув глазом, заявил Егор. – Я все перепробовал – и в охранке побывал, и манагером штаны протирал, даже в банк устраивался. Не мое. Работа у меня, конечно, сезонная, но на жизнь хватает. Если возьмешь к себе гидом, пойду.
– Возьму, – улыбнулся Влад, которому нравилась прямота и легкость Горбачева. – А в Москву зачем летал?
– Подумал, вдруг у вас там аниматоров мало, – улыбнулся Егор, но потом признался:
– Да была там у меня одна… В общем, не сошлись. Быстро поняла, что я за ее московской пропиской прилетел. Ты только не спеши. Дом сразу не строй, и квартиру не покупай. Готов поспорить, что к ноябрю засобираешься обратно. Ноябри у нас лютые, особенно ближе к концу. И ледяные дожди, и снегопады, и тоска. А что, давай хотя бы на червонец поспорим, что ты новый год в столице встречать будешь?
Влад только головой покачал. Жить до ноября у Егора он точно не собирался, что же до Нового
Молодой женщине у барной стойки на вид было лет тридцать, но возраст ей придавала усталость в глазах и изможденный вид. Очевидно, что она терзала себя изнурительными диетами перед отпускным сезоном. Влад таких не любил – в людях ему нравилась естественность. Впрочем, брюнетка была красива. И как она умудрилась сохранить такой светлый оттенок кожи под жарким приморским солнцем? Небось, кремами в три слоя мазалась. Влад слышал, что азиатки так поступали, у которых светлая кожа являлась каноном красоты. А вот зеленющие глаза незнакомки могли прожечь дыру. За барной стойкой царил полумрак, и ее взгляд сверкал оттуда, словно лазер вспыхивал.
Это ж надо так себя диетой изнурить, в очередной раз подумал Влад и, не удержавшись, снова бросил на девицу заинтересованный взгляд. Если бы не костлявость, она бы ему даже понравилась. Жаль, что не она их обслуживала, а рыжая. Брюнетку захотелось разглядеть поближе. Влад был уверен, что в ее лице должна была иметься изюминка, плохо заметная в полумраке. Ведь что-то же в ней его привлекло, а что именно, он пока и сам не понял. Заметив его внимание к официантке, Егор сразу оживился.
– Это шлюха, – уверенно заявил он. – Причем, дешевая. Не знаю, как там в Москве, а такие у нас они от двух до пяти тысяч берут. За ночь.
– Вот ты сейчас взял и девушку обозвал, не стыдно? – упрекнул его Вангерман и кинул взгляд в окно, услышав крики. На террасе соседнего кафе парня вырвало прямо на колени сидящей рядом девицы. Та возмущалась на все побережье.
Отпуска были в самом разгаре, люди веселились, как в последний день. Похмелье с утра – штука скверная. Похоже, скоро «Орхидея» наполнится желающими взбодриться, и не только кофе. Людей на пляже прибавилось и выглядели они не бодро. Одни шли, слегка покачиваясь, других шатало, как лодки в шторм, третьи так вообще периодически заваливались в песок, с трудом поднимались и вяло брели без особого направления. Некоторые заходили в море и стояли там прямо в одежде, качаясь под ударами волн.
– Отвечаю за то, что говорю, – обиделся Горбачев. – У них есть определенные знаки, я холостяк, с этой категорией баб хорошо знаком. Пару раз с ними дело имел. Ты на нее уже посмотрел, она это заметила, а по тебе видно, что ты человек с деньгами. Даже спорить не стану, что дальше будет. Смотри внимательно. Если она сейчас пойдет в туалет и при этом на тебя оглянется, значит, я прав. Все местные шлюхи так делают. Можешь, пойти за ней и убедиться, что на честных девушек я напраслину не возвожу. С другой стороны, шлюхи – тоже люди. Я ничего против них не имею. Так считаю: если понравилась девушка, иди и дай ей денег, а она в ответ сделает тебе приятно. Ты же в отпуске, свободен, почему бы не подарить себе несколько радостных моментов в это прекрасное утро? Гляди на тех типов за окном, вот придурки. Кто ж так до обеда нажирается?
Внимание Егора привлекли трое парней, которые появились из летних домиков, сдающихся в аренду. Троица ползла на четвереньках, то ли на спор изображая собак, то ли просто вусмерть упившись. Люди от них шарахались.
Влада пьяными было не удивить, на работе всякого насмотрелся, а вот девица за стойкой, которая все чаще на него оглядывалась, заинтересовала всерьез. Шлюха ему точно не требовалось, Влада зацепило другое. Он привык разбираться в людях и считал, что делал это хорошо. Брюнетка у стойки не была похожа на девицу легкого поведения. Тогда зачем на него пялилась? Вот прям так понравился или что другое? Это «что другое» беспричинно беспокоило, хотя хвосты по работе он за собой подчистил.