Человек восстает против Бога
Шрифт:
Сколько было сыновей божьих!
Языческие верования и культы мало в чем отличались от христианского почитания божьей матери и спасителя.
Древнегреческий миф рассказывает о том, как заспорили однажды три богини: кто из них прекрасней? Они обратились к юному Парису, чтобы он разрешил их спор. Парис признал самой красивой богиней
Представим себе, что богородицы, почитавшиеся древними народами, заспорили о том, кто из их сыновей истинный спаситель мира. Они обратились к древнеиранскому божеству бесконечного времени Зервану Акарану, чтобы он решил их спор.
Бог в образе человека с львиной головой, с крыльями и змеей, обвивающей тело, покрытое знаками зодиака, владыка огня и воды, земли и воздуха держал в руках скипетр, молнию и ключ, которым открывал и закрывал небо. Богини предъявили множество доказательств божественного происхождения своих сыновей, родившихся и умерших при поразительно сходных и самых невероятных обстоятельствах.
— Я шумерская богиня земли Нинмах, — сказала одна из красавиц, — прибыла с берегов Тигра и Евфрата. Я мать истинного страдальца Таммуза, такая же древняя, как мой муж — бог неба Ану.
Вавилонская богиня Иштар прервала ее:
— Что ты говоришь! Это моего младенца зовут Таммуз…
— Какие вы бесстыдницы! — возмутилась Исида. — Только я владычица земли. Я та, которая отделила землю от неба, кто изобрела земледелие. Я установила, чтобы родители любили детей. Я сделала справедливость ценнее золота и серебра. Все богини не имеют никаких оснований равняться со мной, ибо я — единственная и самая древняя мать истинного бога, рожденного на земле, солнечного Гора.
Исиду перебила другая египетская богиня:
— Ко мне приходил вестник бога Тота и возвестил, что у меня родится сын божий. К нему на поклонение явились три витязя…
— Мой сын родился двадцать пятого декабря, как считают римляне по своему календарю, — воскликнула мать греческого бога Диониса.
— И мой Митра, — произнесла иранская богиня Анигита.
— И мой Будда, — заметила индианка Майя.
Мария заломила в отчаянии руки:
— Я больше не могу молчать, слушая этих язычниц. Только мой сын Иисус Христос истинный спаситель мира. К нему приходили три волхва, их привела к нему на поклонение звезда.
— Эта звезда явилась ко мне, — сказала Майя. — Волхвы приходили на поклонение не к твоему, а к моему младенцу.
— Моего сына преследовали, — крикнула Мария. — Я вынуждена была бежать на осле.
— Именно так было со мной, — вспомнила Исида. — Я бежала с Гором в пустыню на осле. Мой сын пострадал за людей.
— Это
— Мой сын был принесен в жертву ради спасения людей, — возразила Астарта, родом из Сирии.
Особенно горячо спорили Майя и Мария.
— За пятьсот лет до того, как ты родила Иисуса, у меня в пещере родился ребенок, которого назвали спасителем.
— Нет, это мой младенец родился в пещере, — перебила Мария.
Майя продолжала:
— Через восемь дней после рождения мой сын был встречен отшельником Аситой и погружен в священный поток реки Найранджан своим предтечей Рудраки.
— Это моего сына на десятый день после рождения встретил в храме пророк Симеон, и крестил его отшельник Иоанн в реке Иордан.
— Моего сына искушал князь смерти, мой сын проповедовал на горе, ходил по воде. У него из двенадцати учеников один, по имени Деватта, оказался изменником. Когда мой сын умер, началось страшное землетрясение, солнце померкло, пламя охватило весь мир и с неба упала звезда.
— Нет, это Иисуса искушал сатана в пустыне. Мой сын проповедовал на горе, ходил по морю, аки посуху. Это у него из двенадцати апостолов один оказался предателем и звали его Иуда. Когда мой сын умер, померкло солнце и произошло землетрясение.
— Зачем чудеса моего сына приписываешь своему Иисусу? — возмущалась Майя.
Спорам не было конца, а в зале суда между тем появлялись все новые богини: фригийская Нама — мать Аттиса; сирийская Мирра — мать Адониса; японская Каннон с младенцем.
Мария продолжала упорствовать:
— Мой младенец божественней всех, ибо он воскрес из мертвых.
— И мой, и мой воскрес после смерти! — закричали богини.
Каждая богиня повторяла как эхо:
— Истинный бог — это мой сын. Истинный спаситель — это мой сын.
Зерван Акарана взмахнул небесным ключом, призывая прекратить шум. Он изрек:
— Пусть теперь скажет наша богиня Анигита.
— Мой сын Митра появился на свет еще тогда, когда о таком боге, как Иисус Христос, на земле не было и слуха, — сказала Анигита. — Я родила Митру раньше, чем Майя Будду. Митра чудесно родился в пещере. Рождению моего сына предшествовало появление звезды. Увидев ее, три мага пустились на поиски новорожденного с дарами: золотом, ладаном и миррой. Но первыми пришли на поклонение Митре пастухи, пасшие свои стада около пещеры. Они приветствовали спасителя как бога, отдавшего свою жизнь за счастье человеческого рода. Он явился с пылающим факелом в одной руке и с мечом в другой.
— Нет, о моем сыне говорится, что он принес на землю огонь и меч, — вскричала Мария.
— Не перебивай Анигиту, — строго произнес Зерван Акарана.
— Митра умер распятым на дереве и был похоронен в пещере, но вскоре ожил и вышел из нее. Он вознесся на небо, но явится, чтобы судить живых и мертвых.
— Все, что ты рассказываешь о своем сыне, — сказала Мария, — известно о моем сыне Иисусе.
Небесный ключарь Зерван Акарана ехидно прервал Марию: