Человек войны
Шрифт:
– Ага! – улыбнулся он. – Или гад! Одно из двух!
И опять бисеринки ее веселого, задорного смеха рассыпались по округе.
– Так что? Показать? Это просто обязан увидеть любой, кто хоть раз побывал в Одессе! Просто обязан!
– Ага! Хочу-хочу!!!
Он подвел ее к большой, старинной чугунной плите канализационного люка.
– Вот! Становись на него прямо по центру!
– А зачем? – удивилась Ирина.
– Становись! Сейчас все узнаешь!
Он дождался, пока девушка утвердилась посредине люка, и сказал:
– Новоприбывшим в город одесситы всегда советуют: «Посмотри на Дюка с люка, что он делает, падлюка!» – И указал рукой на памятник.
Ирина долго не могла понять, что же происходит на самом деле, а потом наивно спросила:
– Он что, писает?
Теперь от смеха чуть было не свалился Андрей, никак не ожидая такой реакции:
– Вообще-то, по задумке архитектора... Дюк одной рукой показывает, что Одесса – город свободный и открытый для всех приезжих, а в другой держит свернутый в трубочку свиток, подписанный самой Екатериной Великой, в котором подтверждается, что это город свободной торговли – порто-франко... Только он, когда ваял свой шедевр, наверное, и не думал посмотреть на памятник сбоку, вот в таком ракурсе...
– А получается, что он держит в кулаке... – Ирина уже не могла устоять на ногах от хохота. – И писает на лестницу!.. Ой! Ой, мамочки! Ой, я уже сама писать хочу!
– Правда?
– Честное слово! Сейчас прямо здесь, под кустики сяду!
– Здесь не стоит, Ириш, – народ не поймет! Да и отсвечивать пусть даже и такой красивой попой, на пол-Одессы не совсем прилично. Давай-ка лучше спустимся по лестнице немножко, в Пионерский парк, там и аллейки красивые, и кустики погуще.
– Ой-ой-ой, идем быстрее!
Они бегом спустились в парк, Андрей уселся на какой-то большой камень, а Ирина зацокала каблучками к маленькому зданьицу, на котором светились неоновым светом две большие буквы...
«...Прям как в „Бриллиантовой руке“, – подумал Андрей, усмехаясь. – „Строго на север, порядка пятидесяти мэтров, находится туалэт типа „сортир“, обозначаемый буквами „Мэ“ и „Жо“! Тропинка проходит рядом с пыхтой, под которой буду находиться я!..“ Во дела-то! Боже, а хорошо-то как!..»
Южная летняя ночь дарила легкую прохладу, в траве пели свою песню кузнечики, и запах!.. Запах родного города! Запах родины!..
– Привет! – услышал Андрей знакомый голос за спиной.
Он даже не услышал, как Ирина подошла к нему сзади.
Резко обернувшись, Андрей схватил девушку в объятия, притянул к себе и крепко прижал к груди.
«...Неужели! Спасибо тебе, господи, милостивый и милосердный! Спасибо тебе за дела твои!.. Иришка моя!.. Как же долго я тебя искал! Я уже совсем разуверился, что найду тебя – Сердце мое, душа моя!.. Ну... здравствуй, наконец, Половинка моя...»
На него нахлынула огромная, всепоглощающая волна страсти и желания! Такая огромная, что он попросту захлебнулся в ней и утонул! Он даже не догадывался, что такое вообще может быть!
– Я тебя хочу, Ириш... Я тебя всю жизнь искал!
– И я! – шептала она ему на ухо. – И я тебя хочу! Давай пойдем куда-нибудь, Андрюша!
– Пойдем! Пойдем! Я сейчас что-нибудь придумаю!
Они взлетели вверх по Потемкинской лестнице и побежали, держась за руки по освещенным неоновыми огнями улицам. Они, эти двое, истосковавшиеся по любви и ласке, бежали рядом так, словно именно от скорости зависели их жизни.
А через десять минут они упали друг другу в объятия в двухкомнатном «номере для молодоженов» в гостинице «Пассаж».
И была незабываемая, не передаваемая никакими словами ночь любви и страсти.
Они отдались друг другу полностью, без остатка.
И заснули только под утро, когда темная южная ночь побледнела и начала уступать место утру...
...9 июня, 9.00 АМ...
– ...С добрым утром, солнышко мое! – Андрей с нежностью смотрел на пробуждавшуюся Ирину.
– Привет, Андрюша!
Она потянулась грациозно, словно большая кошка, и, совершенно не стесняясь своей наготы, поднялась и подошла к распахнутому окну.
И тут...
– Динь-динь-динь-динь-динь!
– Ой! Что это?
– Это колокол на соборе, Ириш. Отбивает часы.
– Динь-динь!
– А далеко он? А сколько времени?
Андрей невольно улыбнулся, поднялся и подошел к девушке.
– Собор прямо перед нами, через улицу. А время... Сосчитай сама! – Он обнял Ирину и прижал к себе.
– Динь-динь-динь! – ударил колокол последние разы и замолк.
– Я насчитала девять! Значит – девять часов уже?
– Ну, раз насчитала, значит, девять.
Она потянулась всем телом еще раз и прижалась к Андрею:
– Боже! Как хорошо... Только я совсем не выспалась, Андрюш. И кушать хочется.
Он улыбнулся, поцеловал ее в маленькое и такое трогательное ушко.
– Тогда давай-ка мы сделаем так... Сейчас соберемся, сдадим номер и пойдем где-нибудь позавтракаем. А потом ты пойдешь домой спать, а я поеду к себе решать кое-какие вопросы с документами.
– Да, я помню, ты рассказывал.
– Ну вот! А часикам к трем, к примеру, приезжай на пляж. На то же место... Хорошо?
– А если раньше?
– Ну, давай к часу. Так лучше?
– Ага! Я лучше там посплю.
– А я постараюсь все успеть и тоже приеду.
– А потом?
– А потом суп с котом! – засмеялся Андрей. – Ты слышала, что случилось на Привозе с любопытной Варварой?
– У меня нос маленький! – Ирина куснула его за мочку уха. – И мне его не оборвут! Так что потом?!
– А потом, солнышко мое, будет «вторая часть Марлизонского балета»!
– Правда?! – Ее глаза заискрились весельем. – А «третья»?!