Человек-змея
Шрифт:
— Не люблю своё лицо. — Она открыла глаза, поднесла мою руку к бледному уличному свету и внимательно посмотрела на пальцы. — То, о чём ты мне сегодня рассказывал… ты действительно всё вручную делаешь? В смысле, без линейки и других принадлежностей?
— Порой да. Все зависит от сложности документа.
— Ты ведь можешь прочертить идеально прямую линию, верно? Я сама видела.
Откашлявшись, я глотнул воды. Надо же, ещё никому не рассказывал, чем занимаюсь.
— Да, но без инструментов не обойтись: трафаретов, шаблонов
Кеара улыбнулась, и симметрия нарушилась: вправо губы растягивались больше, чем влево. Зато я увидел безупречные зубы и сверкающие глаза.
— Докажи! — попросила она. — Джонни, преврати меня в кого-нибудь!
Кровь вскипела, как от кокаинового косячка, хотя я был трезв и не под кайфом. В голове всё выстроилось по своим местам, ответы на вопросы рождались со скоростью, на какую мысль не способна.
— Ладно, — кивнул я. — Только не по-настоящему. Зачем рисковать, если нет необходимости?
Отказывать нельзя: за мной должок. Она сквозь пальцы смотрит на величайшую аферу в моей жизни и не задаёт лишних вопросов.
— Просто придумай имя. — Кеара обвела пальчиком контур моей ладони. — Джонс, Смит… что-нибудь в таком духе.
— Первое правило — никаких Смитов, Джонсов и Андерсонов. Такие фамилии как раз простотой и выделяются.
Кеара села, взяла у меня стакан, и я замешкался: непривычно раскрывать принципы своей работы.
— Фамилия должна быть расхожей, чтобы в любом справочнике несколько однофамильцев нашлось, но не вызывающе простой вроде Джонса.
— Например?
— Хорошо подходят шотландские или ирландские фамилии вроде О’Фаллона, Магуайра. Ну или англосаксонские: Уиллер или Тейлор, Арчер, Карпентер, Купер или Мейсон. Что-нибудь такое, что быстро вылетает из памяти.
— Флетчер?
— Сообразительная ты моя! — похвалил я. Кеара хихикнула, подтолкнув меня локтем. — Но одно дело просто подобрать фамилию, а другое — вжиться в образ. Тут море сложностей, даже национальный колорит придётся учитывать.
— А как насчёт имени?
— Те же правила: простое, но незапоминающееся. Молли?
Кеара рассказывала о яппи с выбеленными зубами в футболке-поло, который в тот вечер пришёл в бар, набрался до поросячьего визга и запел «Молли Мэлоун». Слова парень знал плохо, однако не тушевался и заменял их на «ла-ла-ла-ла». В итоге «Молли Мэлоун, ла-ла-ла-ла!» пришлось слушать раз десять.
— Молли Уиллер, — выбрала Кеара.
— Умница, самую суть ухватила! В эти выходные сделаю Молли Уиллер свидетельство о рождении.
В спальне полумрак. Поставив стакан на поднос, Кеара уселась на меня верхом, грациозно, словно профессиональная стриптизёрша. Здорово, даже спасть расхотелось.
— Хочу наблюдать за процессом.
Дэниел Флетчер лежит под капельницей с питательным раствором и мучается болью в горле. Поцарапали,
Дэниел Флетчер отказывается пить аспирин, чтобы успокоить повреждённую трахею: во время предыдущего передоза заработал язву желудка.
Хотя нет, это не Дэниел Флетчер аспирин перебрал, а Пол Макинтайр. Значит, у Флетчера чистая история: ни передозов, ни попыток самоубийства, ни психических заболеваний.
Дэниел Флетчер родился и вырос в Корнуоллисе, штат Орегон. Я частенько выбираю Орегон для своих новых «Я». Иногда отдалённые районы Техаса или Вашингтона, однажды Массачусетс, но чаще всего Орегон.
Я решил появиться на свет на тридцать один месяц позже, а потом подогнал даты рождения родителей, высчитав максимальный и минимальный возраст. Для отцов применяю следующую формулу: выбранный год рождения минус сорок пять или минус двадцать один; для матерей — выбранный год рождения минус тридцать пять или минус семнадцать. Да, с цифрами я всегда дружил.
Девять кладбищ назад я нашёл мистера и миссис Карл Флетчер, похороненных рядом под одинаковыми мраморными плитами, украшенными гравировкой: даты рождения и смерти плюс «Гуманист и филантроп» на надгробии мужа. Всё понятно, некролог был длиннее и подробнее, чем обычно, а в библиотеке ждут биографии супругов на микрофильмах. Миссис Флетчер пережила мужа на семь лет — самый средний результат. В библиотеке столько бесценной Информации: даты рождения Флетчеров, бракосочетания, данные об их здравствующем сыне и аневризме мозга, от которой скончался Карл Флетчер… Я аккуратно всё законспектировал. Иногда попадаются супруги, умершие в один день, погибшие в авиакатастрофе, ДТП, на пожаре, а иногда целые «семьи» надгробий: мать, отец, дети с похожими датами рождения и смерти.
Чем больше хожу по кладбищам, тем трепетнее отношусь к некрологам на микрофильмах, которые пылятся в библиотеках. Читаю быстро, пинбольным шариком отскакивая от десятков тысяч имён и надгробий.
Ещё до Флетчеров я находил множество подходящих по возрасту пар, но у всех, как назло, оказывались азиатские или испанские фамилии. Польскую пару со спутанным клубком согласных на конце фамилии я на всякий случай записал: вдруг пригодится, армянскую — категорически отверг, равно как и всех Нгуенов, Вонгов, Гонсалесов и Родригесов. Нужно английское имя.
Тюрьма меня пугает. Шоковая терапия пугает ещё сильнее. А ещё рубашки из парусины с длинными, до колен, рукавами. В городке, где я вырос, была психбольница. Каких только историй я не наслушался: самые тяжёлые больные ходят под себя, им не дают лекарства или, наоборот, закалывают аменазином до бессознательного состояния. В газетах мелькали ужасные сообщения: пациентов так долго держат в камерах для буйных, что врачи забывают об их существовании. А о чём ещё умолчала администрация? Насколько я помню, нескольких санитаров отдали под суд.