Чем она лучше меня
Шрифт:
– Свет… все хорошо будет, - неловко потрепал он по плечу свою бывшую.
– Нам помогут, обещаю.
Она сидела на краю кровати, где, видимо, и спала Лиза в тот момент, когда ее вытащили из постели и куда-то уволокли. Вновь пришло сравнение с Никиткой… Украл бы кто его, Ваня из штанов бы выпрыгнул, но нашел этого урода и убил особо кроваво. А тут… Никаких чувств, никаких эмоций, ничего такого.
Только желание вернуть Лизу матери и на этом распрощаться навсегда. Ну и жаль было Свету, которая прижимала ладонь к разбитому
Вот и вся разница.
– Вас давно не было видно, Мия.
Я подняла глаза от коляски, в которой мирно спал Никитка, и посмотрела на человека, нависшего прямо над нами. Он тоже смотрел на моего ребенка и от этого взгляда почему-то стало не по себе.
– Добрый день, Тимур, - откликнулась я, невольно подтягивая коляску ближе к себе.
Он присел рядом со мной на скамейку, словно старый знакомый. Ничего лишнего, казалось, себе не позволял - держал руки, сцепленные в замок, на коленях и оставил между нами достаточно места, и все же… откуда-то упрямо подползало чувство неуюта от его присутствия.
Я тут же отругала себя за это. Человек ведь не делал ничего плохого. Вероятно, ему просто было одиноко и хотелось с кем-то поговорить.
Я огляделась по сторонам, рассчитывая увидеть поблизости его дочь, о которой он рассказывал. Но никого не было.
– Уезжали куда-то?
– снова поинтересовался Тимур, так и не получив от меня ответа на свою реплику.
– Да, были на море, - все же призналась я.
– А вы… гуляете один?
– Я в аптеку вышел… Вика простыла накануне - кашляла, бедняжка, всю ночь… А тут смотрю - вы сидите. Решил подойти, поздороваться…
Мне снова стало неудобно от того, что я словно заставила его оправдываться своим вопросом. Поэтому не нашла ничего лучше, чем вежливо ответить:
– Надеюсь, ваша дочка скоро поправится.
Он заулыбался:
– Она у меня крепкая… вся в меня. Уверен - уже завтра будет скакать, как ягненок.
Я не знала, как продолжить этот странный разговор, и как его избежать - тоже. Мой взгляд пробежался по сидящему рядом мужчине и невольно замер на его руках - крепких, огромных кулаках, на которых красовались сейчас тонкие борозды.
– Кошка поцарапала?
– улыбнулась я, кивая на его боевые раны.
Он проследил за моим взглядом, и вдруг досадливо поморщился, что странным образом исказило обычно благодушное лицо.
– Да, кошка… - кивнул он.
– Очень, знаете, своевольная…
– Купите левомеколь, - посоветовала я, заметив в царапинах начинающееся загноение.
– Вы ведь все равно идете в аптеку.
– Да… спасибо, - улыбнулся он грустно.
– Знаете, Мия… вы немного напомнили мне мою жену. Она тоже была такая неравнодушная ко всем…
Говоря это, он смотрел прямо перед собой, словно видел эту женщину, как наяву. Потом неожиданно спросил:
– А почему вы гуляете одна в такую рань?
Я пожала плечами:
– В последнее время привыкла рано вставать. Мне нравится гулять, когда на улице почти никого нет. Но я не имею в виду вас…
– А муж?
– продолжал спрашивать Тимур.
– Почему не с вами?
Говорить о своем рухнувшем браке с фактически незнакомым человеком не хотелось. Хотя он ведь, в свою очередь, был со мной так откровенен…
– От мужа тоже надо иногда отдыхать, - отшутилась я.
Тимур неожиданно вздохнул. Потом признался:
– Знаете, а я бы все отдал, чтобы провести с женой еще хоть день… да хоть даже одну минутку… и сказать ей все, что не успел.
Эта фраза произвела на меня странный эффект. Я подумала - а что, если вдруг с Ваней что-то случилось бы? А последнее, что я ему сказала - «это все»?
Он не был идеальным мужем. Но все, что между нами случилось, не отменяло того, что он - отец Никитки. И что он его любит, несмотря на то, что выбрал в итоге не нас с сыном.
Я не смогу его простить - это я знала точно. Не смогу просто потому, что никогда уже не буду в нем уверена. И хотя бы потому, что сам он этого не просил…
Не приходил, не звонил, не стоял под окнами. Просто шел, когда его посылали, не настаивая на том, чтобы остаться.
И все же… Как бы ни хотелось мне вычеркнуть его навсегда из своей жизни, у нас был общий сын. И с этим фактом было ничего не поделать. А значит - пора было как-то налаживать диалог. Обговорить его встречи с сыном…
Под ложечкой засосало от мысли, что придется регулярно видеться с почти бывшим мужем. Там, на море, где от него были лишь воспоминания, мне дышалось свободнее. И совсем не хотелось снова нырять в это болото наших запутавшихся в его вранье и моих обидах отношений.
Но это было неизбежно. И чем раньше я предприму необходимые действия - тем раньше смогу все это пережить и идти дальше.
С этими мыслями я поднялась со скамейки и оглянулась на своего собеседника:
– Спасибо, Тимур. Вы даже не догадываетесь, как помогли мне.
– Чем же?
– удивленно спросил он.
– Подали верную мысль, - улыбнулась я.
– А теперь мы пойдем, да и вам наверно тоже пора.
– Да, дочка уже проснулась, наверно… - пробормотал он, вставая за мной следом.
– Я вас провожу?
– Не хочу вас отвлекать…
– Пустяки, - отмахнулся он.
И мне не осталось ничего иного, как позволить ему дойти со мной до дома. Уже у подъезда я коротко попрощалась и, ныряя за дверь, помахала ему на прощание рукой.
На мой звонок Ваня ответил не сразу. Я даже ощутила, что начинаю от этого злиться, хоть и договорилась сама с собой, что отныне у меня с ним будет только спокойный диалог. Без истерик, претензий и упреков - все это больше не имело никакого смысла.