Чемодан. Вокзал. Обойма
Шрифт:
– К сожалению, не могу сказать – только после вас, – улыбнулся Андрей и двинулся на кухню.
Ларин был напряжен до предела – старался не смотреть на двенадцатиэтажку, расположенную напротив. Ведь он не должен был знать о снайпере. А глаза предательски дергались.
Андрей чуть задержался у стола, отодвинул сложенную газету. В это время Скворцов прошел у него за спиной и тут же сел на табурет. На всякий случай на керамических плитках пола маркером были нарисованы места, где должны стоять ножки. Отклонение даже на пять
Ларин, стараясь действовать естественно, положил руку на дверцу холодильника и отступил на шаг. И здесь для него кто-то уже заботливо прочертил маркером линию, за которой начиналась «мертвая зона». Скворцов потянулся к сигаретам и задымил. Андрей, хоть и не выносил табачного дыма, возражать не стал – понимал, что сейчас творится в душе у майора. Они оба выступали в роли живых мишеней.
– Черт, – Скворцов поперхнулся табачным дымом, закашлялся. – Я даже не знаю, о чем говорить, мысли в голове путаются.
– Давайте поговорим о погоде. И не наклоняйтесь вперед, когда сбиваете пепел.
Время шло, нервы «горели», а снайпер так и не давал о себе знать. Ларин изредка бросал взгляды в окно. На карнизе двенадцатиэтажки по-прежнему прохаживались голуби…
…Двое офицеров милиции молча сидели в тесном полутемном пространстве. Гипсокартонные стенки пристройки немного подрагивали от ветра, налетавшего на крышу двенадцатиэтажки. В углу стояло заряженное ружье. Ближе к потолку виднелась узкая амбразура.
– Время-то уже, – прозвучал тихо голос.
И тут коротко пискнула рация. Затрещал динамик.
– Первый, первый, я второй. Объект прибыл. Легковая машина, старый «Форд» синего цвета, номера транзитные… покидает машину, при нем футляр, предположительно с разборным оружием… направляется к подъезду… конец связи.
Офицеры переглянулись.
– Лучше выключи рацию вообще. Не дай бог, запищит не вовремя – спалимся к чертовой матери!..
…Тангол решительно шагал к двенадцатиэтажке. На этот раз в его руках был только футляр – рюкзак остался в машине. Он выцепил взглядом табличку с надписью «выход на крышу» и свернул к подъезду. От него не укрылось, что молодой человек, сидевший с цветами на лавке, только что опустил руку.
«А если в рукаве микрофон и это ловушка? – подумал Алиев. – Вряд ли, но перестраховаться стоит».
Он не сбавлял шага, не поворачивал головы; просто проходя мимо лавки, резко махнул рукой, нанеся кулаком удар парню в висок. Молодой человек мгновенно потерял сознание и свалился в кусты – только ноги мелькнули. Тангол быстро обернулся. Сработано было безукоризненно. Оглушенного молодого человека надежно скрыли густые заросли. Лишь только рассыпавшиеся розы лежали на тротуарной плитке.
Алиев вдавил первую попавшуюся кнопку кодового замка.
– Кто там? – донесся из динамика дребезжащий старческий тенорок.
– Почта, рекламные газеты разносим, – до максимума смягчил свой суровый
Дверь отозвалась писком, и замок разблокировался. Лифтом Алиев не воспользовался. Он всегда их избегал; даже если бы ему предстояло подняться на тридцать этажей, он бы совершил это путешествие пешком. Попасть в лифт значило оказаться в ловушке. Достаточно отключить электричество, и можно тебя брать голыми руками.
Тангол шагал, переступая через ступеньки, спешил. Но двигался при этом практически бесшумно. И вот он уже на последней площадке возле замершей лифтовой лебедки. Присмотрелся к проволоке, которая стягивала проушины люка. И что-то ему не понравилось. Но что именно, он еще и сам не понял. Закручена на три четверти оборота? Но почему бы и нет? Проволока – не замок, сколько ни закручивай – раскрутить можно. Он перевел взгляд на металлические ступеньки сварной лесенки, ведущей к люку, провел по ним пальцем, оставляя след на пыли. Вроде бы сюда давно никто не лазил. Пыль покрывала и несколько гвоздей-соток, лежавших на выступе железобетонной балки, поддерживающей перекрытие. И тут Тангол сообразил, что же его так напрягает – проволока, которой был закручен люк, была хоть и ржавой, но появилась здесь недавно, ни пылинки на ней. А как такое может быть, если по лесенке никто не поднимался?
Недобрая улыбка появилась на лице киллера. Алиев был чрезвычайно осторожным человеком. И даже если существовал один шанс из десяти, что наверху его ждет засада, он не рисковал. Гигант ступил на лесенку, потянулся к проушине и туго завернул проволоку. А затем так же торопливо, как поднимался, стал спускаться по лестнице вниз…
…Один офицер стоял возле узкой амбразуры с ружьем на изготовку – ловил в прорезе прицела парапет. Второй, припав ухом к бетонной стене надстройки, прислушивался и тихо-тихо шептал, информируя товарища:
– Вот уже поднялся, остановился чего-то. Так, что-то шуршит, погоди. Все, тихо, проволоку раскручивать начал, – и он приложил палец к губам.
Однако затем выражение лица стало меняться – с напряженного на недоуменное.
– Что-то слишком долго он ее распутывает… Уходит, блин! Уходит, спускается, – за стеной раздавались удаляющиеся шаги.
Не оставалось сомнений – киллер, так и не решившись подняться на крышу, отходит.
– Погоди, я сейчас.
– Не рискуй. Может, показалось?
– Он точно свалить решил!
Офицер отодвинул плечом гипсокартонный щит, выскользнул на крышу, пригнувшись, подбежал к парапету и выглянул. С высоты он увидел, как Тангол выскочил из подъезда и, растоптав одну из лежащих на плитках дорожки роз, бросился к своей машине.
– Просек, гад! К машине бежит, сейчас уедет. Запрашивай по рации, что нам делать… – Переодетый в рабочего-строителя офицер бросился к люку и стал рвать его на себя, но поднять не мог – туго закрученная проволока удерживала его…