Чемпион

Сокпакбаев Бердибек Ыдырысович

Торгын-апа была довольна судьбой. И думая о буду­щем дочери, она мечтала о том, чтобы Роза нашла се­бе хорошего друга жизни.

У Розы был своеобразный характер. Как шаловливый ребенок, она всегда куда-то спешила, вечно ей не хвата­ло времени, была еще в ней какая-то детская наивность, и этого не мог не заметить пытливый глаз матери.

— Ребенок! Совсем еще ребенок, — шептала порой Торгын-апа, наблюдая за дочерью.

Сначала к ним часто захаживал пионервожатый Жолдыбек. У него открытое симпатичное лицо, он молод и всегда весел. С первого же взгляда он понравился ма­тери.

«Э, — думала она. —

Милая моя Роза нашла себе равного».

Но она ошиблась — Жолдыбек и Роза были только товарищами. Мать этого не знала и решила: «Нашла».

Однажды Роза пришла домой вместе с Тлеуберды. Они долго говорили, называли имена знаменитых писа­телей, говорили об их произведениях. И много было ска­зано ими таких слов, которые Торгын-апа никогда бы не смогла выговорить. Роза что-то долго объясняла гостю, а потом дала Тлеуберды несколько книжек и проводила его до калитки. Глухие их голоса доносились до матери, лежавшей у окна.

— Очень способный человек! — сказала, вернувшись домой, Роза. — В заочный институт хочет поступить... Занимается, готовится.

А мать все думала о своем:

«Видно, он ей понравился... Симпатичный, добродуш­ный. Ну, и слава аллаху!»

Тлеуберды часто навещал Розу, иногда она сама уходила с ним и долго не возвращалась. Мать ни о чем не спрашивала, наоборот, она радовалась, предаваясь мечтаниям о счастье дочери.

Как-то вечером Роза прибежала домой и радостно сказала матери:

— Мама, одевайся, собирайся. Мы пойдем на свадьбу!

— На какую свадьбу, светик мой?

— А. помнишь, Тлеуберды приходил к нам? Он се­годня женится.

Мать даже вздрогнула, сердце ее похолодело. Еще один человек, на которого она так надеялась, изменил ее дочери.

— На ком же он женится?

— А здесь на одной девушке... Трактористке... Да вы знаете ее: Гайный... на ней женится...

— Ах, Гайный, — вздохнула мать. — Да...

С этого дня Торгын-апа перестала обращать внима­ние на тех, кто бывал у них в доме. Она словно потеряла надежду на то, что ее милой Розе может кто-нибудь понравиться. Хотя нужно сказать, что уже несколько раз она видела Розу с Николаем Трофимовичем. На первый взгляд он ей не очень понравился, показался намного старше Розы.

И вдруг, однажды вечером — это было восьмого мар­та — дочь пришла домой вместе с Николаем Трофимови­чем, быстро накрыла на стол, подогрела обед, подбежа­ла к матери и, обжигая горячим дыханием ее ухо, за­шептала:

— Мама, сегодня праздник. Разреши мне выпить немного вина?

— Конечно, дорогая, выпей... Я же тебе никогда не запрещала.

Впервые в жизни при матери в своем доме Роза вы­пила рюмку вина. Потом завела патефон, они долго веселились. Роза проводила Николая Трофимовича и, вер­нувшись, бросилась на шею матери, начала целовать ее.

— Мама, — сказала она. — Вам нравится Николай Трофимович?

Сердце у матери радостно дрогнуло.

— Если он нравится тебе, то и мне нравится, — отве­тила она.

— Нет, нет! Только тот, кто понравится вам, понра­вится и мне.

Мать нежно улыбнулась, прикрыла свои усталые гла­за, покачала головой и сказала одно только слово:

— Нравится...

Свадьба совпала с праздником Первого мая.

А после окончания учебного года Роза и Николай Трофимович уехали отдыхать в Алма-Ату. В середине августа они вернулись.

Из областного отдела народного образования Роза привезла приказ о назначении ее директором семилетней школы колхоза «Красный пограничник». Не помог Ток­молде Биткозов, сам выговор получил за плохую работу с учителями района.

XVII

Больше всего новому директору обрадовались учащие­ся. Токмолду они не любили.

Довольные неожиданной переменой, Мурат и Шаир побежали по аулу, чтобы сообщить новость ребятам. Не­далеко от школы они увидели Садыка, ехавшего на ры­жей лошади. Мальчики пошептались о чем-то и пошли ему навстречу. Садык почувствовал недоброе, хотел проехать мимо, но Мурат стремительно схватил лошадь под уздцы.

— Ты почему на школьной лошади ездишь?

— Отпусти!

— Слезай! Хватит! Все лето катался! Твой отец с директорского стула слез, а ты все за гриву держишься?

Мурат и Шаир стащили Садыка с лошади. Шаир дер­жал Садыка, а Мурат бесстрашно расседлал лошадь, хлестнул ее прутиком.

Садык, не жалея слов, ругал Мурата и Шаира, как только мог, но, зная, что с двоими ему не справиться, лезть в драку не отважился.

В конце концов Садык вырвался.

— Я вам покажу! — пригрозил он. — Вы еще меня узнаете.

И взвалив седло на плечи, Садык поплелся домой. А Токмолда, узнав, что лишился директорства, изо всех сил делал вид, что рад этому.

— Провались это директорское место! — говорил он каждому встречному. — Грызешься с каждым учителем, как собака... Просил, просил облоно. Еле освободился! Фу-у! Лучше давать свои уроки и спокойно спать.

Если кто искренне огорчился отставкой Токмолды, так это сторож Сайбек. Он сначала и не поверил даже, что Токмолда, с которым они вместе работали много лет, «упал с трона». Сайбек поспешил в школу, чтобы узнать все подробности. Первым, кого он увидел, был Жолдыбек.

— Жолдыбек, подожди, — остановил его Сайбек. — Эта неприятная весть... Неужели правда?

— Что правда? О чем вы? — спросил Жолдыбек.

— Да вот, говорят, будто Токмолду сняли с должно­сти...

— А, вы вот о чем! — засмеялся Жолдыбек. — Я уже испугался, думал, с кем-нибудь беда случилась... Что же тут неприятного, если мы избавились от плохого директора?

— Что ты, что ты?! — замахал руками Сайбек. — Если хочешь знать, ни один из вас не сделал столько для этой школы, сколько Токмолда! Еще в двадцать каком-то го­ду он собрал несколько сопливых бедняцких ребят и впервые — понял? — впервые начал учить их. В юрте бая Карсакбая! И с тех пор он ни разу не отдохнул по-настоя­щему... Летом, например, все отдыхают, а он едет в Алма-Ату. Заочно учился. В прошлом году и туда не смог поехать — строили школу. Так трудился человек, всю душу в работу вкладывал, а его спихнули с места. Разве это справедливо? Несправедливо! Чего вам не хватало при Токмолде? Скажи! Зимой в классах тепло, а прошлогоднего топлива вон сколько осталось. Школу он вам какую выстроил? Вот она — красавица!.. А как он старался! Гвозди нужны были — Токмолда сам за ними ездил. Краска — ведь ее тоже Токмолда доставал. А женщина-директор школы, разве она сможет так работать? Нет! Не для женщины такая работа! По-моему, плохо подумали там, наверху.