Чемпионат
Шрифт:
Трибуны рьяно болели за своих, нещадно освистывая нелюбимых гостей. Проникших, было, на стадион «болельщиков» «Зенита», которые замыщляли какую-то гадость, быстренько изъяли, так что помех внешних не осталось. Только судья. Но он лишь помалкивал пока при излишне грубых приёмах зенитовцев, будто не замечая нарушения правил.
– Хоть не придумывает пока в нашу сторону ничего, - пробубни себе под нос Ларионов, метавшийся вдоль бровки, как тигр в клетке.
Потирая ушибленные места, растирая ссадины, игроки потянулись в раздевалки – судья свистнул на перерыв.
– Злющие, как собаки!
– Вгрызаются
– Мне бровь разбили, будет фингал.
«Московиты» делились впечатлениями. Капитан хмурился и попивал маленькими глотками чай. «Не получается, не получается, пёс их задери! Ни нашим, не вашим. Но ведь не цепляются же они за ничью, должны не только выжигать на своей половине, а и к нам в гости поглубже пожаловать… надо чуть изменить себе».
– Парни, слушайте сюда, - обратил к себе внимание Бобров с молчаливого согласия Ларионова. – Чуть отпустите прессинг. Отступитесь. Тут поистине то самое действие, которое рождает противодействие. Подожмёмся поближе к своим воротам. Пусть они вылезут из берлоги, в которой их трудно укусить. Распрямятся, станет плотность меньше, там и прорвёмся.
– Юр, но ведь это не наша игра – не подстраивались сроду! Зритель не поймёт.
– Не подстраивались, но лбом об стену тоже не стучались. Можно ведь и в дверь пройти. А зритель у нас чуткий и любящий. Мы его не подводили, и он нам доверяет. Так что давайте, скрепя сердце. Надо. А то ещё и не такие фингалы получим, а забьём ли… пока предпосылок не видно.
Тем не менее, Юра самолично в начале второго тайма предпринял попытку проникновения к чужим воротам. Но был нещадно срублен, если не первым эшелоном защитников, то второй или третий «косарь» его достал. Он рухнул.
Лера в ложе вместе с Тимуром и Лилей вскочила с места. Юра поднялся, судья проигнорировал. Стадион задрожал от возмущённого гула.
– Ладно. Ладно, - Юра смахнул травинки и потёл ногу. – Пойдём и на это.
И они отступили. «Зенит», не веря своему счастью, осторожно прибрал мяч. Но тут одной злобой было не решить все проблемы. Мяч слушался их плохо, пасы выходили корявенькие и до ударов дело не доходило. А грубости не стало меньше – стали фолить и в нападении.
– Главное, не пускайте в штрафную, пеналь сразу выставит, - кричал капитан «Московии» своим партнёрам.
Тем временем, «Зенит» постепенно привыкал к владению мячом, успокаивался и действовал увереннее. Стали получаться и комбинации. И вот уже мяч стал долетать до вратаря «Московии».
«Не заиграйся, Юра, не заиграйся! Не пора ли уже?» - нервничал на бровке Ларионов, глядя, как «поджимают» его команду.
И Юра вновь полез вперёд. Отобрав мяч возле своей штрафной, отдал на край, а сам рванул вперёд, заорав:
– Побежали!
Они побежали. «Край» продрался через редкие редуты – зенитовцы как-то больше уже привыкли нападать и заигрались. Юра видел перед собой лишь одно защитника по центру и крайнего, которой торопился на подстраховку. Поднял руку, прося пас. Мяч тут же к нему прилетел. И он попёр прямо на игрока. Тот с каким-то отчаяньем рванул навстречу вместо того, чтобы пытаться дождаться ошибки или какой-нибудь финта. Нет, двинулся прямо в корпус. Юра, красивым «черпаком» перекинул мяч через защитника, сам прыжком ушёл от столкновения. Впереди был простор, лишь сзади бежал подстраховщик. Юра на скорости полетел к воротам, где, обречённый, стоял вратарь. Он, конечно, ещё порыпался, но был обведён и мяч покатился в ворота. Юра, остановился, наблюдая за ним. Трибуны вскочили, чтобы возликовать. И тут вместе с пересечением мяча линии, в Боброва сзади двумя ногами страшно врезается подоспевший защитник. Жест подлый, грубый и совершенно бесполезный. Юра, подкошенный, рушится на газон. Трибуны обрывают свой крик.
– Только не бейте его! – с гримасой боли, лёжа на спине, прокричал Юра своим, спасая от возмездия сжавшегося грубияна. Было видно, что он и сам уже не рад своему поступку. Его колени дрожали, а на лице застало плаксивое выражение. Бить его не стали. Но судья не дал ему даже жёлтой.
Юру унесли на носилках под крики «Юра! Юра!», на бровке уже была Лера с ужасом глядевшая на мужа, который улыбался, но встать не мог.
– Маленько всё-таки зацепили, негодяи. Лерусь, прости, я забылся – вроде как гол, чего тут бояться. Недооценил маленько. Но вроде перелома нет, «ахилл», похоже, порвали.
– Юрок, ну как же так? – подошёл и Ларионов.
– Олег Иванович, Игорька выпустили уже?
– Да всё нормально будет! – и в подтверждение слов тренера, «Московия» забила ещё. «Зенит» выдохся в своей злобе и уже в бессильной ярости не попадал даже по ногам, а хозяева с наслаждением мстили за своего капитана, накидывая за эти оставшиеся полчаса полную кошёлку.
Юра, со льдом на распухшем голеностопе лежал на бровке, радуясь голам партнёров. Лера присела рядом, поглаживая его голову и больше смотря на него, чем на поле. В глазах у неё замерли слёзы.
«Зенит» был повержен. И отправлен в низший по рангу чемпионат. «Московия» переборола злобный коллектив на радость себе, своим поклонниками и здравому смыслу. Юра, хромая, опираясь на притащенный откуда-то уже костыль, обнимался с партнёрами. Раздавались крики и поздравления. «Московия» стала чемпионом во второй раз.
Одна Лера не улыбалась. Печально сидела она среди празднующих футболистов, тревожно поглядывая на травмированного мужа. Он подковылял к ней.
– Милая, не печалься. Это заживёт. Сейчас поедем в больницу, всё сделают, - успокаивал он.
– Юр, я всё знаю, всё понимаю. Что веду себя, как истеричка – но поделать ничего не могу. До сих пор дрожь охватывает, как вспомню, как ты упал и не вставал. Я же всего лишь женщина, - она грустно улыбнулась.
– Ты у меня геройская женщина, - Юра припал на колена и поцеловал её руки. Лера запустила их в его шевелюру.
***
Перед вылетом в Лондон на базе вновь появился Семипалый. По его непроницаемому лицу трудно было понять, как прошла встреча с Ганжой. Лера сама ничего не знала, Ганжа не отвечал, поэтому Юре оставалось лишь гадать – договорились они или нет.
– В общем, наш план остаётся в силе. Сергей… кхм… согласился содействовать с нами. Не без замечаний, но, в целом, одобрил. Это было непросто, скажу я тебе. И, может, будут небольшие изменения. Но ваших действий это уже не коснётся. Играете, уклоняетесь от прямого боя, что называется, пока не грянет драка, там мы и подоспеем. С Валентином я тоже поговорил.
– Хм, не могу сказать, что ты прямо меня успокоил. Но я буду всё равно надеяться, что мы не только живыми оттуда сможем уйти, но и подготовимся к следующему матчу.