Чемпионы Темных Богов
Шрифт:
Он перефокусировал разум, впитывая в себя тишину зала. Помещение представляло собой одну из меньших кузниц на борту «Слова Гермеса». В близлежащих тенях скрывались огромные горнила и пневмомолоты, безмолвные и холодные. Алтарь, который использовал Ариман, на самом деле был плитой наковальни. Когда-то на ее гладкой поверхности металл превращали в листы и придавали форму оружию. Но она хорошо подходила для его текущих потребностей.
+ Гелио Исидорус, + снова позвал он.
Свет в глазах Рубрики начал усиливаться. Ариман выдохнул и снова потянулся волей.
Рубрика
Позади него с лязгом открылась дверь, и жужжание сервоприводов, ведущих тяжелые доспехи, похитило тишину.
+ Успех? + послал Игнис, и разум колдуна наполнился ощущением заостренных краев и пощелкивающих механизмов.
+ Успех, + не оборачиваясь, ответил Ариман.
Игнис вошел в помещение, его телохранитель-автоматон загрохотал следом. Машина называлась Жертвенником, и повсюду сопровождала Игниса.
Гелио Исидорус дернулся в сторону приближающейся пары, а затем с неожиданной скоростью пришел в движение, взметнув и зарядив болтган прежде, чем Ариман заморозил воина на месте. Жертвенник поднял собственные кулаки. Орудие на его спине зарядилось с металлическим кашлем.
— Стоять! — рявкнул Игнис, и автоматон тут же замер. Секунду оба стражи стояли друг напротив друга, держа оружие наготове. — Отбой, — приказал Игнис. Ариман послал импульс воли в Гелио Исидоруса. Рубрика опустила болтган и вновь застыла в полнейшей спокойной готовности.
+ Эта Рубрика кажется необычно агрессивной, + послал Игнис, преодолев отделявшее его от Аримана расстояние.
+ Его зовут Гелио Исидорус, + ответил Ариман. + Тебе бы следовало помнить его. Он прошел с тобой три кампании. +
+ Я стараюсь не вспоминать мертвецов. Это пустая трата мысли. +
Гелио Исидорус отступил назад и окаменел, будто статуя.
Игнис поднялся на алтарь, и из левой перчатки вытянулся посеребренный коготь. Он постучал им по алтарю. Лезвие когтя зазвенело высокой чистой нотой.
+ Ты узнал то, что тебе нужно, из последнего препарирования? +
Препарирование. Ариман ощутил импульс злости от этого слова, но обуздал чувства. В Игнисовой буквальной вселенной символического резонанса и нумерологии, каким словом лучше всего можно было описать то, что сделал Ариман? Он подавлял и подавлял дух Гелио Исидоруса до тех пор, пока тот не стал бормотанием внутри мертвого панциря доспехов. А затем он вытянул энергию, которая оживляла костюм, на поверхность, и изучил ее, подобно хирургеону, перебирающему внутренности. Он уже делал это прежде. Сотни раз. Ему это не нравилось, но в конце Рубрика возвращалась в обычное состояние. Да, препарирование было столь же хорошим названием, как любое другое. Ему просто не нравилась нотка черствости в слове.
Ариман проглотил привкус злости. После подобных ритуалов он всегда был более склонным к эмоциям.
+ Больше этого не повторится. Я узнал и подтвердил все, что мне требовалось. +
+
+ Да, + ответил Ариман и почувствовал, как его мысли застыли. Что-то было не так. Игнис был существом прямых линий и обдуманных действий, но аура его присутствия и форма мыслей были нарушены, как будто следуя по незнакомому образу.
+ Это сработает? + спросил Игнис, повернувшись и посмотрев прямо на Аримана.
+ Рубрика? +
+ Да. +
Ариман медленно кивнул.
+ Конечно, ты не был одним из нас, когда я… когда Кабал впервые наложил Рубрику. Ты не видел шаги к ее завершению. Ты увидел только конечный результат. +
+ А теперь я один из вас? +
+ Тебя заботит мой ответ? +
+ Нет. +
Ариман посмотрел на неподвижное лицо Игниса, на котором расплывались электу.
«Что же способно посеять сомнения в таком разуме, как его?»
Он неторопливо кивнул.
+ Это заклинание будет непохожим на первую Рубрику, + осторожно послал Ариман. + Объект тот же. Исход тот же, что задумывался изначально, но это будет не то же самое. Слишком многое изменилось. +
Он моргнул и почувствовал, как на мысли давит волна усталости. Возможно, ритуал отнял у него больше сил, чем он осознавал. Ариман ощутил, как задрожали кончики пальцев. Боль облизала оба сердца, и он вновь ощутил серебро. Его рука невольно потянулась к груди, прежде чем он осознал, что та движется. Он подумал об острых кусочках серебра, неспешно пожиравших его сердца всякий раз, когда колдун забывал концентрироваться на том, чтобы удержать их на месте. Осколки разлетелись из болт-снаряда, выпущенного инквизитором по имени Иобель, и останутся с ним навсегда, ибо их было невозможно извлечь ни с помощью хирургического вмешательства, ни с помощью колдовства.
«Нет, — подумал он. — Пока нет. Пока нет».
Ариман укрепил свою волю, и боль в груди стихла. Он все еще чувствовал серебро, когда снова поднял глаза.
Игнис просто наблюдал за ним, безмолвный и неподвижный.
+ Я знал меньше, когда накладывал ее в первый раз, + он остановил ход мысли и утер кровь с губ. Его рот скривила горькая улыбка, когда он убрал покрасневшие пальцы. + Сила, которой я тогда владел, была… наивной. И курс нашего легиона был более прямолинейным. Наши братья были плотью — утопающей в мутациях, но тем не менее плотью. Теперь же мы имеем дело с духом, прахом и отголоском сущности. Лекарство не может быть тем самым, поскольку точка, с которой мы теперь начинаем, не та же самая. Кроме того, учитывать нужно не только это. +
Он указал на Игниса, а затем на корабль и все, что находилось за ним.
+ Нас меньше, чем когда-то был Кабал, и теперь нам придется накладывать заклятье, одновременно ведя битву с Магнусом и нашими братьями, которые служат ему, + Ариман замолчал, мысленно прокручивая все вероятности, неуверенности и факторы. Сложность разветвлялась в парадокс и выскальзывала из поля зрения в серую дымку. Он вздохнул. + То, что мы наложим, будет Рубрикой, ибо она произрастает из того же семени и имеет ту самую цель, но он будет родственницей первой, а не ее дитем. +